ВНЕЗАПНО

Где-то ж у меня валялся аккаунт на инстаграмме. Хм...
Вспомнить бы логин\пароль, было б вообще супер. Помню, у меня валяется одын шедевр - желтая кружка с психоделической акриловой овечкой под лиловым солнцем. Или голубым?
Фыркинг фырк.

@темы: мое, найти бы время

---

Еххехехехе...

Сказала, что ем длинный вкусный леденец. На том конце трубки раздались томные стоны и просьбы нафоткать и поделиться. Мол, соскучились... А тут(точнее, для них-то "там") такая Белка.
Что ж... Я люблю М и Ф. Мне не жалко вдохновить их на диванные подвиги =)
Но это ж я и в 2250 вторника.

мухоха

Прослушать или скачать Victor And His Demons бесплатно на Простоплеер

@настроение: няшики-няш и жесть

@темы: мое, шалости с камерой

---

несколько кусочков прекрасного

Господин Arie van't Riet (извините, по-голландски даже не читаю, транскрибировать не могу, увы) был себе физиком, изучал радиоизлучения и все, что с ними связано, стал врачом, работал в отделении радиологии, а потом, в один поистине судьбоносный день, один друг попросил его сделать рентгеновский снимок своей картины.
Тут-то господин Arie van't Riet и понял, что из простых снимков можно создавать шедевры.
Под морем несколько его "картин". Я утащила себе на рабочие столы всех гаджетов =)

смотреть и восторгаться

1. Hanging Begonia, Chameleon

2.Tulip field

3.Snails, tulip field

4.Poppies

@темы: фото и рисунки, красотища, потырено в сети

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

FML . . . О новых, внезапных фандомах и неповторимом друге.

Вот сидишь ты, никого не трогаешь, тихо-мирно смотришь Star Wars: The Phantom Menace, Дарт Мол зарубил героического Квай-Гона... Пичаль-тоска, такой джедай ушел... Душещипательная сцена прощания Квай-Гона с Оби-Ваном, слушай Силу, будь няшкой, присмотри за Эни.
...и тут слева раздается голос твоего умеренно гомофобного друга (мужского пола!): "О, Оби-Ван, прощай, мой любимый Падаван.
Все.
Мир взорван.
На истошные вопли "Да он бы никогда! Да что ты такое говоришь! Это же Квай-Гон! Ладно я слэшер, но ты-то!" и т.д. и т.п. друг со всей серьезностью дипломированного юриста и просто занозы в заднице (ок, многогранен смысл выражения этого, понимаю я) предлагает пересмотреть несчастные полминуты еще раз. И еще раз. И, напоследок, еще раз, чтобы уж наверняка.

А потом, с ехидной улыбкой, чтобы добить мой агонизирующий рассудок, проводит пальцем по моим губам и спрашивает, похоже ли это на что-нибудь хоть отдаленно дружеское.
Я была бы не я, если б не вспомнила Правило №34 (There is porn of it. No exceptions.) и не полезла проверять. Конечно, должно быть в жизни каждой девочки что-то святое. Советский Шерлок, лучший в мире ливановский Шерлок, или вот герой с орлиным взором Квай-Гон Джинн в исполнении Лиама Нисона... Но блин! Дожить до своих лет и ни разу за все время, даже завязнув в слэше так глубоко, как завязла я, не увидеть в ЭТОМ подтекста, не экстраполировать в тома хэдканона, не пуститьcz на поиски фиков. Эх. Светлое у меня все же было детство. Да и юность тоже =)

Пы.Сы. Отдельное удовольствие доставило молчаливое умиление, с которым супруга друга (хехе, ну все, М, ты попала, теперь я тебя так и буду называть) взирала на наш диспут.

@темы: жизненное, мое, ыыы! что я опять наделала!!, Star Wars

---

О бложиках и дневничках

Все. Можно заносить меня в список личностей, падких до чужого влияния . Была у "Большой разницы" музыкальная зарисовочка о том, что творится с блогами и лентами в соц.сетях... Я фотограф потому что мой мобильный умеет делать фотки. Со мной дела обстоят еще хуже. У меня таки есть зеркалка, выпрошенная у мамы в подарок. Ура, пришло лето. Закончилась сессия, а я вот только за нее взялась. Да и то, как-то лениво. То вдохновения нет, то погода не летная... В общем, все ясно. Тысяча причин, лишь бы всякой фигней вместо дело позаниматься.

Однако ж, все эти многочисленные изобретательные отговорки не удержали меня от тумблера, нет-нет.

Так что, недолго думая, я завела псевдофотобложик. Та-даааам! Флирк обошел меня стороной, как и инстаграма =) И на том слава Богу.

Вот он, родимый. Следите за моим прогрессом.

@музыка: Massive Attack – Paradise Circus (Gui Boratto Remix)

@темы: мое, шалости с камерой

---

о, да...

Оригинал взят у в Когда придёт полный песец.

Узнать про себя. Ещё про Семью и про Шнурки.

---

darling, hold my tea

@темы: ютуб, english stuff, ha-ha-ha, yeah...

---

История про маленького бегемотика(в картинках)

Не помню у кого нашла, постаскивала картинки, теперь решила поделиться.
Если кто найдет автора - чирканите мне пару строк.

восторгаться

1

2

3

4

5

6

7

8

9

@темы: картинки, потырено в сети

---

the sensation of falling - Глава 15/24

Название: the sensation of falling as you just hit sleep
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: greywash
Переводчик:  saern
Бета:  ~Натали
Художник:  n_a_u
Пейринг: Джон Уотсон/ОЖП, Джон Уотсон/Шерлок Холмс
Рейтинг: R и выше
Дисклеймер: Герои принадлежат АКД и BBC, текст и изначальные картинки в нем – замечательной greywash
Саммари: Любовь – сильнейший мотиватор.

Глава 15

15: 13 июля 2012

Джон разбирает постель до самого матраса и заталкивает все, кроме покрывала, в стиральную машинку. Покрывало стирать нельзя, поэтому Джон вытряхивает его, накидывает на большее из двух кресел в гостиной и настежь распахивает все окна в квартире. После Джон выбрасывает в ведро фотографию, томик «Анны Карениной» и не понятно как попавшую к нему в стол пачку сигарет с Бейкер-стрит, а вот потом… Потом Джон слетает с катушек.



Кому: Гарри Уотсон [11:23]
У меня новая почта.
[email protected]

От: Гарри Уотсон [11:25]
Что случилось?

Кому: Гарри Уотсон [11:26]
Решил, что пора начать жить дальше.

От: Гарри Уотсон [11:27]
Поверю, когда увижу своими
глазами. Что случилось?

От: Гарри Уотсон [11:31]
Джон?

Пропущенный звонок от [11:31]
Гарри Уотсон

Новое голосовое сообщение

От: Гарри Уотсон [11:44]
Не поднимешь трубку, я на
тебя Майкрофта натравлю.

Примерно через десять секунд раздается телефонный звонок.
- Я действительно не хочу об этом говорить, - отвечает Джон.
- Угу, ни за что бы не догадалась. Рассказывай по-хорошему, а то я и в самом деле позвоню…
- Нет, - перебивает Джон. - Ты… Ты не понимаешь, о чем просишь. Просто. Не надо.
- Джонни, - вздыхает Гарри.
Джон трет лицо.
- Я снайпера застрелил, - сдавленно говорит он. - Стрелял в Майка, может, убил и его. А, и еще Шерлок жив.
Повисает долгая тишина.
- Я сейчас приеду, - наконец произносит Гарри.
У Джона не хватает сил ее остановить.

Когда приезжает Гарри, Джон сидит на полу в кухне. Он оставил дверь незапертой. Снизу ему не видно… Да, собственно, ничего не видно. И это прекрасно.
Гарри тяжело усаживается рядом с ним и передает Джону бутылку вина, потом выуживает из сумки штопор.
- Эта моя, хорошо? - предлагает Джон, головой обессилено упираясь в шкафчик.
- Смотря, что у тебя есть на закуску.
- Бобы, - отвечает он. - Хлеб. Где-то завалялось пиво… А, нет, я его выпил.
- Господи, - вздыхает Гарри, протягивая ему штопор. - Ладно, забирай вино. Так и знала, что нужно было брать две.
Джон зажимает бутылку между коленей, откупоривает и отдает сестре, чтобы она глотнула первая. Гарри поднимает на него глаза, полные странной смеси усталости и сочувствия, но делает пару глотков и отдает бутылку обратно.
- Ты ведь никогда не умел добиваться желаемого? - спрашивает Гарри, прислонясь к столу.
- Я переспал с ним, - произносит Джон. Гарри резко поворачивается к нему, и он добавляет, - а на утро я его выгнал.
Она молчит несколько минут.
- Допивай, - кивает Гарри на бутылку.
- Не поможет.
- Угу, зато пару часов тебе будет на все плевать, - замечает она.
Джон знает, что она права, и пьет вино.

- Знаешь, - говорит Гарри несколько позже, когда они перебираются в гостиную, и девушка, скинув покрывало на пол и перебросив ноги через подлокотник, устраивается в большем кресле, - знаешь, мне было бы проще поверить, что ты готов двигаться дальше, если хотя бы твой новый ящик не напоминал о нем.
- Что? - недоуменно спрашивает Джон, искоса глядя на нее. Он еще слишком трезв для таких разговоров…
- Закоренелый холостяк Джон Уотсон? - говорит девушка, пнув ножку его кресла. - «Ничего не доказано», а?

примечание переводчика

(игра слов: confirmed bachelor - «закоренелый холостяк» и nothing confirmed - «ничего не доказано»)
- Это была шутка.
- Не слишком-то смешная, - замечает Гарри.
Джон оседает в кресле.
- Ты юмором тоже не блещешь, - говорит он и поднимает бутылку. - И почему ты принесла только одну бутылку?
Гарри вымученно вздыхает, поднимается и выхватывает вино из его рук.
- Пьяница у нас не ты, - напоминает она.
- Ну, тебе же помогает.
- Я тоже больше не пью, - говорит Гарри и прибавляет. - Ну, почти.
- Опять.
Гарри пожимает плечами и выбрасывает бутылку в мусорное ведро.
- Клара вернулась, - рассказывает она, и у Джона сжимается сердце, потому что он знает, Клара никогда не остается надолго. - Зачем ты выкинул джинсы?
- Шерлок их подарил, - отвечает он.
- Знаешь, а ведь это были единственные приличные джинсы в твоем шкафу, - бормочет Гарри, вытаскивая их из ведра.
- Ну, купишь мне другую пару, договорились? - предлагает Джон. - Или две. Три! Разрешаю накупить мне всего, что только твоей душе угодно. Но эти выбрось!
Гарри вздыхает и роняет джинсы обратно в ведро.
- Вернулся бы ты лучше на работу.
- Нет у меня работы.
- Попробуй поискать место в больнице, - тихо говорит она. - Любая больница будет тебе рада.
Джон устало трет лицо.
- Ты хочешь, чтобы я снова работал врачом, после всего, что случилось? - через силу спрашивает он.
- Ты никогда не переставал им быть, - убеждает Гарри. - С тех самых пор, как в восемь лет перевязал тому щеночку сломанную лапу.
- У меня криво получилось, - напоминает Джон.
- Ну, ты же не ветеринаром стал, - отвечает Гарри, и Джон смеется, глядя в потолок.

Гарри заваривает им чаю и готовит тосты с бобами.
- Ты ни черта не заботишься о себе, - говорит она, протягивая Джону вилку.
- Получалось гораздо лучше, когда мне нужно было заботиться о ком-то еще, - отвечает он, положив вилку рядом с тарелкой.
Гарри садится рядом и ест.
- Когда-нибудь тебе придется разобраться, чего же ты хочешь на самом деле, - говорит она через пару минут.
Кусок застревает в горле, Джон с силой сглатывает.
- А что, если это недостижимо, если мне этого никогда не получить? - спрашивает он, не поднимая глаз на сестру.
- Недостижимо как звездолет? Или как сумасшедший ублюдок, который раскрывает преступления и не умеет стирать собственные носки? - краем глаза наблюдая за Джоном, спрашивает она.
- Да, недостижимо, как сумасшедший ублюдок, который раскрывает преступления и не умеет стирать собственные носки. Недостижимо, как нормальная жизнь.
Гарри доедает бобы.
- Ну, а следующее по списку что?
Джон сверлит взглядом стену.
- Если б я только знал… - отвечает он, наконец.

После обеда Гарри нужно возвращаться на работу, и Джон остается один. Он принюхивается к покрывалу и застилает постель свежими простынями, прибирается в спальне, вдруг ставшей непривычно пустой. Джон решает, что нужно купить какую-нибудь картину на стену. Прошло уже полтора года - пора уже разучиться жить по-военному строго.

Кому: Тина Моран [13:29]
Уже забыла меня?

От: Тина Моран [13:33]
Кто это? Джон? Какой еще
Джон? Мы знакомы?

Кому: Тина Моран [13:34]
По-свински получилось, да?
Прости.

От: Тина Моран [13:36]
Четыре дня. Да, это свинство.

Кому: Тина Моран [13:39]
Не хотел навязываться.

От: Тина Моран [13:40]
Сначала я хочу часа три ощущать твою
голову у себя между ног,
а потом уж навязывайся, как
хочешь.

Кому: Тина Моран [13:42]
Тогда какие планы на вечер?
на завтра? на воскресенье?

От: Тина Моран [13:44]
О, Боже, а я так соскучилась
по своему бельишку…

Кому: Тина Моран [13:45]
Это значит, не видеть мне твоих
прелестей, или у меня все же есть шанс
тебя развлечь, пока вы будете
наверстывать упущенное?

От: Тина Моран [13:51]
Приноси вина и чего-нибудь на
ужин, а там посмотрим…

Джон надевает старенькие джинсы, сохранившиеся у него еще со студенческих времен, такие заношенные, что ткань стала мягкой, как пижама, и почти просвечивает на коленях. Может, они и не подходят для манипулирования вниманием свидетелей, но хорошо сидят на Джоне, и никто ему на них еще не жаловался. Он решает не бриться; щетина еще не видна, но уже осязаема. У Тины молочно-белая кожа, совсем как у Лили, и Джон невольно вспоминает, как Лили выглядела после секса: растрепанная, глаза полуприкрыты, на нежной коже живота краснеют пятнышки раздражения от его щетины, на боках расцветают отметины от его пальцев, на руках и сливочного оттенка шее темнеют засосы. Он представляет, как через час шелковый водопад темных волос Тины рассыплется по кровати, спутается в бесконечные узелки, будет цепляться за его пальцы. Он словно наяву ощущает пряди ее волос на губах. Джон возбуждается, но картинки перед глазами рассыпаются, наплывают одна на другую: вот он проводит руками по бедрам Тины, вот утыкается лицом в живот Лили, вот прикасается к ребрам Шерлока; вот разглядывает наливающие красным отметины на горле Шерлока, груди Лили и коленях Тины; вот ему видятся волосы Лили - длинные, прямые; или Шерлока - короткие, кудрявые; или Тины - длинные и вьющиеся… И у всех троих они одинаково глубокого, почти черного оттенка, который играет рыжиной, когда на них падает рассеянный, медово-золотой свет. Боже. Джон внезапно задумывается, не придется ли ему до конца жизни встречаться с блондинками.
Он берет бутылку вина и еду из тайского ресторана и около семи звонит в дверь. Тина открывает, на ней платье длинной чуть ниже колен, такое синее, что ее глаза кажутся бездонными. Джон обнимает ее, одной рукой скользит пониже талии и целует ее шею, и в голове проясняется. Это хорошо, потому что последний раз Джон видел Лили, когда той было двадцать, и он старается не фантазировать о девушках вдвое младше себя, а мысли о Шерлоке теперь под запретом, навсегда.
- Еда остынет, - мурлычет Тина мягкими чуть влажными губами, и Джон зарывается пальцами в ее волосы.
- Главное, чтобы ты не остыла, - он привлекает ее к себе, девушка обвивает ногой его бедро, и, Боже, Джон ощущает исходящий от нее жар, обжигающий и полный обещаний. Пакеты с едой падают на пол, Джон протискивает руку между их телами и чувствует сквозь белье, какой влажной она стала. Господи, Джон готов ее живьем съесть. Он толкает ее на большой, мягкий, обитый виноградно-фиолетовой тканью, диван. Джон берется за подол ее платья, ему не терпится увидеть, как она будет смотреться распростертая перед ним.
Он притягивает ее ближе, так что Тина ложится головой на подлокотник, сам же скидывает обувь, чтобы забраться на диван с другой стороны, и медленно тянет платье наверх, дюйм за дюймом открывая ее длинные белоснежные ноги. Джон поднимает ткань все выше и выше, пока Тина не оказывается лежащей под ним - такая теплая и манящая, глаза прикрыты, длинные ресницы бросают на щеки неясные тени. У нее красный, влажный рот, черные, полупрозрачные трусики и обнаженная грудь, и когда Джон проводит пальцем по мягким, едва заметным волоскам от пупка к резинке, Тина легко стонет, выгибает спину и поддевает пальцем ноги шлевки его джинсов. Господи, вот она разница между девушками в Сети и реальностью, голые красавицы в интернете никогда не бывают так вовлечены в процесс. Джон стягивает с Тины трусики (Боже, ее ноги, какие у нее ноги!), и она, обвив ногами его тело и зарывшись пальцами в его волосы, тянет Джона вниз, туда, где возбуждение становится просто нестерпимым. «Господи!» - выдыхает Джон: он настолько поглощен желанием, что не в силах даже сказать ей об этом, он целует косточку на ее бедре и нежно трет большим пальцем ее уже наливающийся блестящей краснотой клитор, чуть солоноватый и терпкий на вкус.
«О-о…» - вздыхает она, запутавшись пальцами в его волосах, и он с ужасом осознает, что уже слишком возбужден, а ведь она к нему еще даже не прикоснулась, и тогда он вводит в нее сразу три пальца, и она с едва слышимым стоном выгибается и прижимается к его губам, становясь с каждой секундой все более горячей и влажной, пока рот Джона не наполняется солоноватой жидкостью.
- Ты… - бормочет Джон, Тина вторит ему стоном: «Хватит болтать», и снова подталкивает вниз. Джон смеется, ласкает ее языком и пальцами, пока у него не немеет запястье, пока все лицо не становится мокрым, так, что слипаются ресницы. Тина задыхается от удовольствия, отчаянно стонет, и Джон рад, что соседи уже привыкли, иначе всполошились бы от криков, когда девушка кончает.
- Я хочу тебя, - произносит Джон, поднимаясь на колени, потому что он уже почти трется о диван Тины в поисках разрядки, и, Господи, как же он рад, что не совсем гей, и может насладиться ее влажной, ждущей теснотой. Голос Джона дрожит, Тина изгибается, вся блестящая от пота и раскрасневшаяся, как спелый персик. Ее волосы спутаны, дикими прядями липнут к рукам и плечам, Джон толкается в нее пальцами и девушка содрогается в крике, хватаясь рукой за спинку дивана.
- Нет, - выдыхает Джон,- я… Ты не представляешь… как сильно я хочу тебя.
- Я пытаюсь достать презерватив, придурок… - Тина смеется, высоко и отчаянно, потому что Джон не перестает потирать ее клитор, его пальцы надежно, как закладка в книге, покоятся в ней, но девушка наклоняется в сторону, ее бедра сжимаются, и теперь Джон почти не может двигать рукой, зато Тина толкается ему навстречу, хватает ртом воздух, трется щекой о диванную подушку, краснеет все ярче и ярче и, Господи...
- Дай мне… Дай мне минутку… - выдыхает Тина.
- Пожалуйста, не говори, что это такая женская минутка, которая растянется на полчаса… - поспешно отвечает Джон, из Тины вырывается низкий, вязкий как патока смешок, она дотягивается до квадратной коробочки на тумбочке и передает ему презерватив.
- Ты… Очень, хм… Запасливая, - запыхавшись, бормочет Джон, расстегивая джинсы. Тина поднимает на него горячий взгляд и отрывает уголок упаковки. Джон стягивает джинсы вместе с бельем до середины бедер, Тина подползает у нему и толкает так, что он снова оказывается на коленях, а это… Это совсем не так удобно, как кажется; он все еще так возбужден, что темнеет в глазах. Тина тянется к нему, чтобы надеть на него презерватив, но он ловит ее запястье, наклоняется и целует в розовое плечо: «Дай-ка, лучше я сам». Она улыбается и ласкает рот Джона языком, пока тот разворачивает резинку на члене и старается думать о чем-то скучном, не возбуждающем, хотя, если честно, на ум не приходит ни одной мысли, не в то время, как горячий влажный рот Тины дышит напротив его губ, не когда ее тяжелая, теплая грудь прижимается к его груди, а кожа на боках такая мягкая под ладонями, когда Джон входит в нее. Джон упирается лбом в ее плечо и переводит дыхание.
- Ты как там? - мурлычет Тина, едва покачиваясь, и от этого стон застревает у нее в горле, а Джон сжимает руки на ее бедрах.
- Боже, ты меня в могилу сведешь…
Тина откидывает голову назад и смеется.
«Мм… Шея», - думает Джон, поднимая на нее глаза, и вдруг… Ох. Джон облизывает губы, притягивает девушку рукой за плечи и целует ее шею, горло, челюсть, путается пальцами в ее волосах - таких длинных волосах… Тина издает тихий, низкий стон, заглядывает ему в лицо полуприкрытыми, потемневшими в истоме глазами, и начинает двигаться. Джон не может отвести взгляда от ее белоснежной шеи, водопада волос, темных глаз, и вжимается в нее, повторяя мысленно: «Вот, вот так», пока девушка зарывается в его волосы, и нет… Нет! Это еще хуже. Тина оттягивает голову назад и целует.
- Я… Ах… - судорожно выдыхает он в ее рот. - Прости, я… Стой… - Тина улыбается, а Джон опрокидывает ее на спину, и, тяжело дыша, выходит из нее и придерживает края презерватива.
- Прости, - вздыхает он, оседая на пол, смеясь и пряча лицо в ее животе, чувствуя, как безумно колотится сердце. - Боже, я… Прости, прости, пожалуйста. Зря только потратил…
- Ох, Джон, - легко отвечает Тина, - только ты можешь такое сказать…
- Ну, в сорок как-то не хочется тридцатисекундную зарядку считать достойной попыткой, - задыхаясь, бормочет он и улыбается своей лучшей улыбкой, снимает презерватив и, в поисках трусов, соскальзывает с дивана на пол. Джон чувствует, как дрожат его руки. - Где мусорка? - непринужденно, как ему кажется, спрашивает Джон.
- На кухне, - отвечает Тина. Он слышит, как она поудобнее устраивается на диване. Джон сверлит взглядом стену и с силой смаргивает, дважды. «Соберись, Уотсон!», - говорит он себе, расправляет плечи, подтягивает трусы и топает на кухню.
Когда он возвращается, замечает, что Тина тоже надела белье и держит подушку на коленях, прикрывая грудь. У девушки необычайно серьезное лицо. Глаза кажутся бездонными из-за синего платья, лежащего на полу у ее ног.
Джон поднимает на нее взгляд и кое-как выдавливает из себя смешок.
- Ну… - тянет он.
- Джон, - тихо зовет она.
Он проводит языком по губам.
Она не сводит с него внимательных глаз.
- Непростая выдалась неделя, - говорит Джон.
- Точно. И это… нормально, тебе вовсе не нужно меня обманывать, - ее губы едва заметно касается улыбка. - Не представляю, зачем вообще врать после… После всего.
Джон нервно трет лицо и кивает через минуту.
- Просто тяжелая неделя, - повторяет он. - Я… Моя жена… Знаешь, как бывает, проблемы с… разводом, и она просто не может…
- Джон, - снова зовет Тина, и Джон вдруг замолкает и чувствует, как напряжение сковывает плечи.
Она не смотрит на него. Она держит перед собой подушку, сидит, не особенно грациозно подобрав под себя длинные ноги, и глаз не сводит с плинтуса чуть левее от Джона.
- К твоему сведению, я читаю газеты, - через некоторое время говорит Тина и поднимает на него синие глаза.
Джон встречается с ней взглядом.
- Джон, - очень тихо произносит она, - когда ты собирался рассказать мне о Шерлоке Холмсе?

@темы: переводы, рейтинг: nc-17, sherlock, sherlock bbc, фанфики, watson

---

пару слов для себя

Шео сказал: "Чего ты боишься? Пиши".



Поехали!

@темы: мое

---

утащено у рисоватора

Пролистывала чужие дневники и нашло вот ЭТО:



и



Спасибо, рисоватор)))

@темы: барахолка, честно стырено, А! мои глаза!!!

---

the sensation of falling - Глава 14/24

Название: the sensation of falling as you just hit sleep
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: greywash
Переводчик:  saern
Бета:  ~Натали
Художник:  n_a_u
Категоря: слэш
Жанр : angst, romance
Пейринг: Джон Уотсон/ОЖП, Джон Уотсон/Шерлок Холмс
Дисклеймер: Герои принадлежат АКД и BBC, текст и изначальные картинки в нем – замечательной greywash
Саммари: Любовь – сильнейший мотиватор.

Глава 14

14: 13 июля 2012

Шерлоку многое нужно сделать.
Он концентрируется на работе.

Молли дома, это необычно. Его появление для нее тоже неожиданно, судя по тому, как девушка вздрагивает, когда он отмычкой отпирает дверь, и по тому, как бьет его кулаком в лицо, хотя, после недолгих размышлений, Шерлок решает, что последнее может быть не от испуга.
Молли кривится.
- Ай… - шипит она, тряся ладонью.
Шерлок осторожно касается челюсти. У Молли на удивление хороший удар.
- В следующий раз не зажимай большой палец в кулаке, - советует он.
Девушка бросает на него сердитый взгляд.
Шерлок чувствует кровь во рту, совсем немного. Он облизывает губы.
- По крайне мере, тебе не нужно напоминать, что в удар вкладывают все тело, - говорит он и языком трогает кровоточащий зуб. Плечи Молли дергаются, она фыркает, удивленно хихикая.
- Боже, Шерлок, - выдыхает она и прислоняется к столу. На Молли одежда, в которой она ходит на работу, но что-то, очевидно, пошло не по плану, потому что уже двенадцатый час, а Молли все еще дома.
- Ты же забрала вещи, - замечает он.
- Я что? - переспрашивает Молли.
- Я видел вчера, как ты уехала, - отвечает Шерлок. - Ты собрала вещи, в которых ходишь на работу. Но ты туда не пошла.
- Ой. Так ты… Оставался поблизости?
- Да.
- Зачем? Хотя знаешь, можешь не отвечать, - вздыхает Молли. - Я была на работе. Но я не смогла… - она замолкает и передергивает плечами.
Шерлок отводит взгляд.
- Что-нибудь слышно? - спрашивает он минутой позже.
Она прокашливается.
- Положение критическое.
- А.
- Как… - начинает говорить Молли, поэтому Шерлок быстро садится на диван и открывает ноутбук.
Некоторое время спустя она появляется рядом с двумя чашками чая.
- Ты сегодня не ночевал дома, - Молли протягивает ему чашку.
- Нет, - отвечает Шерлок и щелкает по следующей вкладке.
Она ерзает, поднимает ноги на диван.
- Почему ты не носишь зеленый? - спрашивает Шерлок, потому что ему нужно отвлечься. Его привычные методы не действуют.
- Что?
- Зеленый, - повторяет он. - Ты очень редко надеваешь вещи зеленого цвета. Хотя он тебе к лицу.
- Ох. Хм… Как-то я об этом не думала.
- Стоит попробовать, - говорит Шерлок и открывает предыдущее окошко.
Молли с минуту молчит.
Шерлок раздумывает, не написать ли ему письмо, но Ирэн к этому времени наверняка уже удалила свой аккаунт.
- Ты спал у Джона, - говорит Молли.
- Мм, - отвечает Шерлок. - Это не важно.
- Ну, я буду носить зеленый, если ты скажешь, что случилось дома у Джона, - тихо говорит она.
Шерлок фыркает.
- Мне совершенно безразлично, идут тебе вещи, которые ты носишь, или нет.
- Нет, не безразлично, раз ты смотришь на мой свитер так, будто хочешь его сжечь.
Шерлок оглядывается на Молли, потом переводит взгляд на оскорбляющий его вкусы свитер, неуклюже свисающий с крючка.
- Я действительно хочу его сжечь, - отвечает он и возвращается к компьютеру.
Молли отпивает глоток чая.
Шерлок достает телефон.

Кому: [phone], [11:27]
[phone], [phone],
[phone]
Что первое приходит на ум, когда
я говорю «колибри»?

- Ты занимался с ним сексом, - говорит Молли.
Шерлок закатывает глаза.
- При чем тут секс? - говорит он. - К твоему сведению, я занимался им и раньше.
- Я… - начинает Молли, но останавливается. - Я никогда не говорила, что у тебя не было секса.
Шерлок смотрит на экран телефона.

От: [phone] [11:27]
маленькая порхающая птичка?
они есть в зоопарке, очень милые.

От: [phone] [11:28]
Кроме птицы?

Кому: [phone], [11:28]
[phone]
Не будьте такими предсказуемыми.

- Ну, так что, - настаивает Молли.
- Не надо, - отвечает Шерлок. - Сеансы психоанализа на кушетке - не для тебя.
- Я и не собиралась, - бормочет Молли, потом вздыхает и садится поудобнее, - было бы гораздо проще, если бы ты был моей подружкой, тогда я могла бы просто напоить тебя маргаритой, а потом ты выплакал бы свои печали у меня на плече.
Шерлок коротко смеется, убирает телефон в карман, поворачивается к компьютеру, смотрит на экран, но словно не видит букв.
Молли не уходит.
- Я занимался сексом четыре раза, - через минуту говорит он.
Она давится воздухом.
- Ты имеешь ввиду… С…
- Нет, - отвечает Шерлок.
Молли затихает. Телефон жужжит у его бедра, дважды.

От: [phone] [11:30]
Булочная.

От: [phone] [11:31]
булочная?

Шерлок выдыхает.

Кому: [phone], [11:31]
[phone]
Спасибо.

Шерлок встает, и Молли хватает его за рукав.
Он оборачивается к ней.
- Не нужно сводить это к сексу, - говорит Шерлок.
- Почему ты не сказал мне, что гей еще три года назад? - спрашивает она.
- Я не гей, - быстро отвечает он.
- Ты… Ну, ладно, - вздыхает Молли. - Но тебя не интересуют женщины.
- Меня никто не интересует, - говорит он.
- Это неправда, - отвечает Молли, глядя ему прямо в глаза.
Шерлок спокойно смотрит в ответ.
- Хорошо, - она дергает его за рукав. Секундой позже Шерлок усаживается рядом с ней, потому что, очевидно, Молли, просто так его не отпустит.
- Это бессмысленно, - заявляет он.
- Хоть раз, - тихо говорит Молли, - просто выслушай меня.
Рот Шерлока сам собой кривится.
Она собирается с мыслями.
- Посмотрим, - очень осторожно говорит Молли и снова вздыхает. - Ты сделал все, чтобы убедить его в своей смерти, а потом вы… Вы занялись сексом… И, я так понимаю, он тебя выгнал, иначе бы ты не вернулся за ноутбуком.
Шерлок не отрывает взгляда от стены.
- Мне нужен был компьютер.
- Никто в здравом уме не срывается за компьютером во время секса, - говорит Молли.
- Меня вряд ли можно назвать адекватным, - напоминает ей Шерлок.
- Ладно, - соглашается Молли. - Но ты… Ты, Шерлок, никогда бы не ушел от Джона, просто чтобы вернуться за ноутбуком.
Шерлоку не нравится, как звучат ее слова. Он ничего не отвечает.
- Ты солгал ему, - тихо говорит Молли.
- Мне пришлось.
- Ой, заткнись … Представь, что это лекция, хорошо? По предмету, с которым ты, очевидно, не знаком. Так что, будь добр, слушай, что я говорю.
Шерлок складывает руки на груди.
- Ты обманул его, - повторяет Молли, - и он… Джон все неправильно понял, запутался, попытался застрелить меня, а попал в Майка.
Шерлок вздрагивает.
- Вот, - тихо продолжает она. - У него был паршивый день. Потому что ты его обманул.
- Я никогда не мог понять, почему люди так настойчиво… - Шерлок трясет головой, - так настойчиво ставят чувства превыше действительно важных вещей…
- Когда-нибудь, - задумчиво тянет Молли, - ты наконец поймешь, какую ахинею несешь большую часть времени.
Шерлок удивленно замолкает.
- Ты… - Молли вздыхает, опять, - у меня есть младшая племянница. Ей девятнадцать, только что закончила первый курс университета. Она позвонила мне полтора месяца назад и плакала в трубку о том, как ее парень на вечеринке целовался с другой девушкой, и… - Молли пожимает плечами.
- Вряд ли это можно назвать вежливым поведением, - замечает Шерлок.
- Нет, нельзя, - Молли трет лицо. - Но… Дело не в этом. Я хочу сказать… Шерлок, я… Если бы тебе было девятнадцать, я бы сказала, что отношения - сложная вещь. Невозможно поддерживать отношения, любые, с кем бы то ни было, пока не разберешься, что ты сможешь простить, а что нет.
- Мне не девятнадцать, - напоминает Шерлок.
- Нет, но… Можно мы представим, что это так, и двинемся дальше?
Шерлок проводит языком по губам.
- Он выставил меня за дверь.
- Знаю, - отвечает Молли. - А ты разыграл перед ним свою смерть.
Шерлок не сводит глаз со стены. Минутой позже, он дергает головой, и жест вполне можно принять за кивок.
- Ну, вот и хорошо, - бормочет Молли и поднимается с дивана. - Хочешь поесть?
Шерлок и вправду голоден.

Шерлок узнает, что в Лондоне пять булочных под названием «Колибри»; он наугад едет к той, что в Сохо, потому что она ближе всего к… К интересующим его местам. Около двух в кармане начинает жужжать мобильный; за всеми пятью «Колибри» следят его люди. Он легко замечает через дорогу Эрика с телефоном в руках. Шерлок вздыхает.

Кому: [phone] [14:04]
Ты слишком приметный.

В следующий раз, оторвавшись от пристального изучения кексов, Эрик не поднимает телефон и выглядит вполне обычно. Что ж, уже лучше.
Проходит девять минут и Шерлока все таки уговаривают сделать заказ; он решат выбрать то, что посоветовала официантка и старается состроить довольное лицо, хотя не представляет, как по собственной воле можно съесть нечто настолько… розовое. Он относит пирожное к дальнему столику в углу и, вооружившись вилкой, бросает на него короткий взгляд.
Следующие пятнадцать минут он, не глядя, медленно расчленяет пирожное. За проведенные в булочной двадцать девять минут Шерлок замечает, что мимо него в дверь проходит сорок один человек: мать (бывшая правительственная служащая) с двумя маленькими детьми (трех и пяти лет; у трехлетнего ослаблен слух, но мать об этом еще не знает); пышная блондинка с мобильным (разговаривает, а не пишет сообщение; звонок за границу, дорогостоящий); пожилой мужчина в поношенном костюме, но с новым галстуком (лимонный пирог; напоминает ему о свадьбе); веснушчатый студент (хвастун); сидящий на диете офисный работник (изменяет жене); парочка школьников, держащихся за руки (отвратительно); нескладный молодой человек, которого больше интересует девушка за прилавком, чем кексы (безнадежно); четыре японских туриста со сбившимися от перелета биологическими часами; американец, которого больше устроил ты Старбакс; его жена, которая вообще предпочла бы остаться дома; присваивающий деньги фирмы мужчина; женщина, что изменяет своей партнерше с другим мужчиной; парочка за тридцать, меньше месяца после развода; две молодые незамужние двадцатилетние блондинки, которые совершенно не обращают на него внимания; пара мужчин под сорок, с сединой в волосах, которые, в отличие от них, заглядываются на Шерлока; голубоглазая брюнетка тридцати лет (собирается позже встретиться со своим парнем; он старше), которая решает, что Шерлок похож на того детектива из газет; мужчина, слишком высокий, чтобы быть Джоном; один, слишком молодой, чтобы быть Джоном; еще один, слишком шумный; брат и сестра, подростки, тихо говорящие на фарси; четыре человека в очереди, делающие вид, что пишут сообщения; школьная учительница, беспокоящаяся за свою мать; два похмельных музыканта; беременная женщина, которая еще не знает, что ждет ребенка; мужчина с разболевшейся от старого матраса спиной; двое школьников, хихикающих без особых на то причин.
Шерлок вздыхает.

Кому: [phone] [14:22]
Разве опаздывать на семь
минут - это не слишком?

От: [phone] [14:23]
Какого рода встреча?

Кому: [phone] [14:24]
Криминального.

От: [phone] [14:24]
Очень.

Шерлок проводит большую часть вечера, разбирая фотографии. Он пишет Ирэн письмо и сбрасывает сообщение, особенно не надеясь на ответ; хотя она могла бы и оставить ему свою новую контактную информацию. Ему интересно, смогла бы она узнать хоть кого-нибудь на двухстах семидесяти снимках, наводнивших память его телефона. Эти люди кажутся обычными, непримечательными, с домами, детьми и работами, никак не связанными с убийствами и кражами; типичные лондонские обыватели, абсолютно неинтересные. Шерлок трет виски.
- Я собираюсь встретиться с друзьями, только душ приму, - говорит ему Молли, появляясь на кухне около шести, - ты можешь пойти со мной.
- И позволить дюжине девушек перемывать мне кости за выпивкой? Нет, спасибо.
- Ничего подобного, - убеждает Молли, - Мэри всегда приходить со своим мужем. Ты не будешь единственным мужчиной.
- Вообще-то, гендерное равновесие не было основной причиной моего отказа, - говорит Шерлок. - У меня есть свои планы на вечер.
Молли молча наблюдает за ним три, четыре минуты.
- Какие новости? - наконец спрашивает он, потому что девушке, видимо, хочется сказать что-то еще.
- Мне написала Нора.
- Нора? - переспрашивает Шерлок.
- Жена Майка. Ничего не ясно, положение критическое. Но все надеются на лучшее.
Шерлоку вдруг становится сложно сконцентрироваться на экране. Минутой позже он вздыхает и закрывает ноутбук.
- Скажи, когда выйдешь из ванной, - просит он, в конце концов, - мне тоже нужно в душ.
- Хорошо, - соглашается Молли и идет приводить себя в порядок.

Молли использовала всю горячую воду, поэтому Шерлок берет остатки ее кондиционера для волос. Простое белое мыло девушки вызывает в нем странное раздражение; Шерлок провел весь день, ощущая запах Джона на своей коже, и, хотя понимает, что дальше так продолжаться не может, Шерлок чувствует разочарование, глядя как пена, кружась, утекает в водосток. Он знает, что это глупо. Почему-то легче от этого понимания не становится.
Бреясь, Шерлок безуспешно пытается не думать о том лете, когда ему было пятнадцать. Он вспоминает, как Майкрофт нашел его лежащим лицом вниз под ветками огромного дуба, словно ждавшим, что дерево устанет от присутствия Шерлока и позволит мягкой земле проглотить его. Он вспоминает, как Майкрофт заставил рассказать ему ту отвратительную историю, насилу вытаскивая одно мучительное признание за другим. «Неравнодушие не преимущество» - сказал ему Майкрофт, присев перед ним на корточки, но так, чтобы не запачкать грязью брюки. Тогда Майкрофт впервые потерял вес; теперь Шерлок знает, что в тот год его брат планомерно прокладывал свой путь наверх через постели работавших в правительстве женщин от двадцати до сорока пяти, хотя сам Майкрофт решил не упоминать тогда этого занимательного факта. Шерлок вспоминает, что наконец узнал об этом уже в двадцать; неделей раньше Оливия Ричардз протянула ему две таблетки на розовой ладони. Шерлок вспоминает, что несмотря на все слова девушки, когда через полчаса она его поцеловала, Шерлоку все равно было неприятно, не так невыносимо, но все же. Шерлок вспоминает, что на Рождество Майкрофт привел домой женщину, ее имя стерлось из памяти. Шерлок видел, как Майкрофт целовал ее в темном коридоре, вздыхал в ее рот, закрыв глаза и положив руку ей на талию аккуратным и привычным жестом. Шерлок вспоминает, как в тот момент почувствовал острое и унизительное предательство.
Периодически Майкрофт повторял ему свое предупреждение: «Неравнодушие не преимущество», как будто Шерлок все еще был тем глупым мальчишкой, что пошел за Ником Уильямсом в мшистый майский лес; как будто Майкрофт был их семейным консультантом по вопросу чувств(неправда). «Неравнодушие не преимущество», - повторяет голос Майкрофта снова и снова и снова.
В этом никогда не было необходимости.

От: [phone] [18:41]
Праздник в разгаре. Тебе еще
не поздно присоединиться.

Шерлок читает сообщение, стоя с обернутым вокруг бедер полотенцем, потом откладывает телефон, сбрасывает полотенце и лезет под диван. Он достает сумку для ноутбука и вытаскивает из нее трусы и пару штанов, которым давно пора в стирку, хотя выглядят они немного лучше, чем те, в которых он ходил сегодня. Шерлок находит рубашку, которую надевал всего два раза. Он не может отыскать носки, поэтому придется походить без них, по крайней мере пока.

Кому: [phone] [18:57]
Нет, спасибо. Мне нужно уйти
по делам.

Шерлок складывает ноутбук, и, после недолгих колебаний, достает из карманов сумки все вещи и заталкивает их под диван. Шерлок не хочет, чтобы они его отвлекали. Хотя зарядку для телефона он все же берет. Он убеждает себя, что рассматривание фотографий на телефоне безбожно сжигает заряд батареи.

От: [phone] [19:01]
Снова не будешь ночевать
дома?

Шерлок проверяет карманы (бумажник, телефон, пистолет) и завязывает шнурки. Он решает поехать на такси, однако потом ему на некоторое время придется отказаться от этого вида транспорта; денежное положение Шерлока становится действительно опасным.

Кому : [phone] [19:02]
Мне нужны деньги.

От: [phone] [19:04]
Тебе нужен хороший пинок.

Шерлок давно знает своего брата, поэтому понимает, что к деньгам это сообщение никак не относится.

Кому : [phone] [19:05]
Кто-то про меня сплетничал?

От: [phone] [19:08]
У меня нет ни малейшего желания
вмешиваться в ваши… неурядицы.
Приходи завтра. У тебя есть кое-что
мое, я хочу это забрать.

Шерлок закатывает глаза.

Кому : [phone] [19:09]
Ты просто отдашь его Джону.

Шерлок отдает водителю последние деньги, выходит из такси и перекидывает сумку с ноутбуком через плечо.

От: [phone] [19:11]
В сложившихся обстоятельствах
сильно в этом сомневаюсь.

На этот раз Шерлок не ломает замок. По крайней мере, не сразу. Сначала он звонит в дверь, дважды. Потом ждет десять минут и пробует снова. И только потом вламывается в квартиру.
Он не включает ламп, кладет компьютер и телефон на крохотный журнальный столик Джона, потом заваривает себе чай и в ожидании садится в самое большое кресло. Спустя несколько минут решает, что это может показаться наглостью и пересаживается в маленькое. В девять Шерлок начинает вспоминать, что со съеденного безвкусного, приготовленного Молли омлета прошло уже много времени, поэтому поднимается и идет на кухню. Он находит бобы и хлеб, Джон совсем не следит за собой, Майкрофт должен был бы заметить. Шерлок делает себе тост и наливает еще чая, а потом слышит, как Джон медленно поднимается по лестнице, и достает еще одну кружку, чтобы налить и ему.

@темы: переводы, рейтинг: nc-17, sherlock, sherlock bbc, фанфики, watson

---

the sensation of falling - Глава 13/24

Название: the sensation of falling as you just hit sleep
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: greywash
Переводчик:  saern
Бета:  ~Натали
Художник:  n_a_u
Категоря: слэш
Пейринг: Джон Уотсон/ОЖП, Джон Уотсон/Шерлок Холмс
Дисклеймер: Герои принадлежат АКД и BBC, текст и изначальные картинки в нем – замечательной greywash
Саммари: Любовь – сильнейший мотиватор.

Глава 13

13: 12 июля 2012 - 13 июля 2012

… Впервые Джон проводил непрямой массаж сердца, когда ему было четырнадцать и он еще толком не знал, что делать.
Одна из подружек Гарри, длинноногая брюнетка с большими, медового цвета глазами, та, что томно растягивая слова, звала Джона «милый», от чего он одновременно приходил в ярость и безнадежно возбуждался, намешала какой-то дури на одной из этих вечеринок из серии «Мам, правда, только девчонки», которую Гарри устроила дома, пока родители были в отъезде. Он сидел в своей комнате наверху и безуспешно пытался закрытой дверью отгородиться от визга, смеха и паршивой музыки, звучавшей из старенького родительского магнитофона, когда в комнату ворвалась Гарри. Ее зрачки были расширены. Обдав Джона тяжелым запахом виски, она схватила его за локоть и потащила вниз к той самой брюнетке, которая, уже не дыша, распласталась возле дивана.
- Ты же будущий врач! - верещала Гарри.
- А ты работаешь нянькой! У тебя четыре сертификата! - кричал он в ответ, а потом Гарри начала плакать. Пульс бился у Джона в висках, и никто больше ничего полезного предлагать не собирался, поэтому он опустился на колени и завопил:
- Ладно! Заткнитесь все! Кто-нибудь… Звоните в скорую… Гарри, хватит реветь, говори мне, что делать!
Гарри тут же переключилась и выдала брату заученные, но, видимо, до конца не понятые инструкции; этого хватило. Джон всегда думал, что искусственное дыхание будет странно похоже на поцелуй; но, как показала практика, вдохи отошли куда-то на второй план, а сам процесс оказался очень утомительным. К тому времени, как приехала скорая помощь, руки Джона подгибались от усталости, его всего трясло. Парамедик с уважением глянул на него и сказал: «Отличная работа», а Джон перевел на него пустой взгляд, чувствуя, как возвращается отодвинутый на задворки сознания ужас.
- Меня сейчас стошнит, - ответил Джон и тут же подтвердил точность своих прогнозов прямо на ковер в родительской гостиной.
Сейчас, двадцать пять лет спустя, из памяти стерлось имя той девушки, но Джон отлично помнит, как двигалась под вспотевшими ладонями грудина и на следующее утро болели плечи, будто он день провел, поднимая тяжести...
Вой сирен до сих пор стоит в ушах. Джон весь заляпан кровью.
- Это был грабитель, - говорит Молли, щурясь на инспектора Хопкинса, как на врага. - Он… Мы возвращались домой, и вспугнули его. Он выстрелил … Попал в Майка… А потом сбежал через окно.
Хопкинс окидывает взглядом ее футболку, спортивные штаны и босые ноги, потом поднимает глаза на отметину на ее лбу: красный и округлый, только-только начинающий проступать синяк.
- Значит, после работы решили поужинать с друзьями? - спрашивает он.
- Да, - выпятив подбородок, отвечает Молли. - Я приболела, - продолжает она, - друзья на обратном пути решили помочь мне с покупками. Особенно не наряжалась, знаете, как бывает. Лишь бы выбраться куда-нибудь. А туфли вот, прямо за дверью, - она показывает на пару грязных балеток, затолкнутых под диван вместе с открытой сумкой для ноутбука и знакомым синим шарфом. У Джона внезапно кружится голова.
Хопкинс смотрит на туфли, потом на Джона, который все еще стоит на коленях на ковре.
- У вас рукоятка пистолета выглядывает из кармана, - очень спокойно замечает он.
Джон сглатывает.
- Он стрелял в грабителя, - убеждает инспектора Молли. - И попал в стену. Не знаю, что бы мы без него делали.
Хопкинс внимательно заглядывает ей в глаза. Она спокойно смотрит в ответ.
- Доктор Хупер, - через минуту говорит он, - от лица службы правопорядка, хочу выразить вам свою глубочайшую признательность, - она заливается румянцем, но глаз не отводит, Хопкинс шагает к Джону, протягивает ему руку и продолжает: - Доктор Уотсон, уверен, вы понимаете, что вам придется проехать с нами. Вы незаконно храните у себя оружие… Или опять скажете, что это правительственное дело?
Джон ничего не отвечает, хватается за протянутую руку и позволяет Хопкинсу поднять себя на ноги.

- Чаю? - спрашивает Хопкинс, садится за стол и раскрывает папку.
Джон качает головой. Ему, наверное, стоило бы согласиться; прошло уже… много времени. Он не знает, как много, Джон не видит часов, но начинает замечать дрожь в руках (низкое содержание сахара в крови? адреналин? он не уверен), кровь на рубашке застыла коркой. Он не раскрыл рта с тех пор, как полицейские появились в квартире Молли. Джон немного опасается за то, что слетит с губ, если он начнет говорить.
Хопкинс разводит руками.
- Как хотите, - говорит он и наблюдает за Джоном через стол с тем же нечитаемым выражением, что и во вторник.
- Вы не собираетесь давать показания, - утвердительно замечает он.
Джон барабанит пальцами по ноге, потом прокашливается и отвечает:
- Нет, - голос от долгой тишины звучит хрипло.
- Не удивительно, - говорит Хопкинс, - ситуация деликатная.
Джон удивленно моргает. В уголках глаз Хопкинса залегают морщинки, взгляд устремлен в пространство. От его вида по позвоночнику Джона пробегает странная, колючая боль; взгляд инспектора так похож на взгляд Шерлока. Живого Шерлока. Которого Джон едва не пристрелил.
- Я говорил с вами сколько? Пять раз? - продолжает Хопкинс, положив локти на стол. - Я часто видел вас на местах преступлений, вы так увлеченно работали с Холмсом. Но я до сих пор не уверен, что понимаю вас, доктор.
Джон ерзает на стуле.
- Интересная история получается, потому что раньше… Сержанты в отделе, Донован, Лукас и многие другие, они всегда считали, что за Холмсом нужно присматривать. Я так не думал. Если бы мы поспорили, кто из вас двоих скорее, ну, к примеру, совершит особо жестокое убийство, я бы поставил на вас, доктор Уотсон.
Джон облизывает губы.
- Вы думаете - я убийца?
- Я этого не говорил, - возражает Хопкинс. - Я сказал, что если выбирать из вас с Холмсом того, кто может стать убийцей, я выбрал бы вас.
- А.
Хопкинс пожимает плечами.
- Холмсу нравилось удивлять. Всегда все просчитывающий. Изобретательный. Вот, что нужно, чтобы действительно с блеском раскрывать преступления. Бог свидетель, как бы я хотел уметь то, что делал он! Но иногда я думаю, это сильно помешало бы в совершении преступлений, действительно крупных преступлений. Вы, с другой стороны, - Хопкинс щурится, качает головой и едва заметно улыбается, - вы - прагматик, как мне кажется. А прагматики… Что ж, им плевать на внешние красивости. Лишь бы дело было сделано. Каким бы оно ни было.
Джон ничего не отвечает.
Минуту или две спустя Хопкинс продолжает.
- Раз уж вы не собираетесь давать показания, почему бы нам просто не поговорить?
Джон хмурит брови и бесцельно водит руками по коленям.
- Хорошо, - наконец, отвечает он.
- Замечательно, - Хопкинс пролистывает папку. - Ваш пистолет. Очень интересно… Это не тот же пистолет, что был у вас во вторник.
Джон подавляет желание вздрогнуть.
- Но что еще интереснее, у того пистолета, из которого вы стреляли во вторник, - Хопкинс шелестит страницами, - был четко виден серийный номер. Мистер Холмс… мистер Майкрофт Холмс, я имею в виду, любезно предоставил нам документы на оружие. Много разных бумаг, знаете ли. Где прописано очень мало деталей. МИ-6, государственная тайна: ровно столько, чтобы было понятно - вы вполне уполномочены делать, что хотите, доктор Уотсон.
Хопкинс поднимает взгляд на Джона. Джон спокойно смотрит в ответ. Это похоже на какой-то тест.
Хопкинс позволяет себе улыбнуться, едва заметно, и переворачивает страницу.
- Что же касается сегодняшнего пистолета… Та же модель. Понимаю, как огнестрельное оружие может быть делом вкуса и особых личных предпочтений, но. Но вот интересная деталь, на этом пистолете сточен серийный номер, довольно неумело, хочу заметить. Зачем такие трудности, если за спиной МИ-6, которая легко санкционирует его хранение, не подскажете?
Джон молчит.
- Хотя, чисто гипотетически, разумеется, - продолжает Хопкинс, - если солдату, вернувшемуся домой с действительной военной службы, захочется держать у себя нелегальное оружие, а это случается гораздо чаще, чем мне, перегруженному работой служителю правопорядка, хотелось бы, сточить номер будет логичной предосторожностью, вы согласны?
Джон облизывает губы.
- Могу придумать несколько причин, почему кому-нибудь захочется затереть серийный номер на оружии, - говорит он. Слова звучат гораздо спокойнее, чем он надеялся.
- О, я тоже, не сомневайтесь, - отвечает Хопкинс, - я всего лишь делюсь с вами одним возможным объяснением. По правде сказать, - он откидывается на спинку стула, - у меня нет оснований думать, что именно это произошло на самом деле. Это уж точно не та версия, которую я рассказал своему начальнику.
Джон открывает рот, чтобы ответить, но потом снова закрывает.
Хопкинс разводит руками.
- Вот что я думаю, - говорит он почти непринужденным тоном, - я думаю, что если кто-то работает на мистера Холмса, Майкрофта Холмса, у него могут быть очень веские причины носить оружие со сточенным номером. Я, конечно, не МИ-6, но я понимаю, что часто нам приходится делать вещи, которые… Которые лучше не афишировать.
Джон проводит языком по губам.
- Представьте, к примеру, - продолжает Хопкинс, - что… Мы с вами уже обсудили прагматичного преступника. Само собой, чисто теоретически. Давайте теперь рассмотрим, хм… Изобретательного преступника-аналитика.
- Хорошо, - осторожно соглашается Джон.
Хопкинс садится поудобнее.
- Так вот, преступник-аналитик, как мне кажется, чаще всего допускает промахи, напрямую сталкиваясь с другими людьми, вы понимаете, что я хочу сказать?
Джон молчит. Через несколько секунд он кивает.
- Потому что, каким бы расчетливым и изобретательными он не был, люди все равно будут преподносить ему сюрпризы, - говорит Хопкинс. - Не… Не в ретроспективе. Аналитическому, изобретательному разуму гораздо проще понять, что делали люди, чем предугадать, как они будут действовать. Он может представить себе все, что угодно, правильно? Но только если он не знает человека очень, очень близко, ему трудно понять, что он сделает на самом деле. Думаю, такие преступники делят мир на две части, у них ты либо очень умный, либо непроходимо тупой, они не замечают, что в большинстве своем люди принимают самые напрашивающиеся решения. Люди не думают: «Я отравлю свою любовницу ядом, не оставляющим следов, который сделаю из бытовых чистящих средств»; они думают: «Я убью ее кухонным ножом», потому что именно он первый попался под руку. Такое преступление очень просто раскрыть, даже если убийца тщательно уничтожил улики, потому что нетрудно себе представить, что кто-то может заколоть любовницу ножом. Но, как я понимаю, несмотря на то, что такие преступления случаются чаще, если попросить изобретательного человека распутать его, что ж… - Хопкинс шуршит бумагами в папке. - Человек вроде мистера Холмса всегда будет придерживаться версии о яде, не оставляющем следов, потому, что сам он поступил бы именно так. Но факт в том, что чаще всего преступник хватается за кухонный нож. Мне кажется, при определенных обстоятельствах, аналитика легко сбить с толку непредсказуемостью… прагматика. Такого как вы.
Джон не отвечает.
Минутой позже Хопкинс переводит взгляд на свои ладони и продолжает:
- Если бы я хотел поймать такого преступника, который сумел уничтожить великий ум не пользуясь ничем, кроме полуправдивых историй в известных газетах, я бы убедился, что у меня в союзниках есть прагматик.
Джон с минуту думает над его словами.
- Иногда прагматики тоже ошибаются, - говорит он, наконец.
- Конечно, - соглашается Хопкинс. В дверь за его спиной стучат, и он, закрыв папку, встает и упирается кулаками в стол. - Все ошибаются, доктор Уотсон, - тихо добавляет он. - Именно поэтому прагматики вроде нас с вами знают цену своим поступкам.
Джон вглядывается ему в лицо. Хопкинс стучит костяшками по столешнице, поворачивается к двери и запускает руку в карман. Он останавливается у полуоткрытой двери и что-то говорит так тихо, что Джону не удается расслышать.
Джон переводит глаза на стол. Взгляд странно размыт по краям, словно что-то слишком близко поднесли к лицу; у него нет времени, чтобы вдумываться, что же это может быть.
- Доктор Уотсон? - зовет Хопкинс. Он опирается о распахнутую дверь. - Похоже, мистер Майкрофт Холмс только что закончил разговаривать с начальством. Вы можете идти, но, боюсь, на этот раз пистолет останется у нас.
Джон удивленно моргает. Мгновение спустя, он встает, уставший и неповоротливый. Хопкинс поворачивается к мужчине за дверью, Лукасу, думает Джон.
- Пожалуйста, проследите, чтобы доктор благополучно сел в такси. Уже поздно.
Лукас кивает, Джон натягивает куртку на запачканную кровью рубашку и идет за ним к выходу.
- Что слышно о Стэмфорде? - спрашивает он в лифте.
- Ничего конкретного, - отвечает Лукас, - знаю, не стоит этого говорить, но мне очень жаль, что вы не попали в грабителя. Какой засранец станет угрожать доктору Хупер и вам… - Лукас передергивает плечами и качает головой.
Джон кивает. Волоски на коже встают дыбом.
- А вы дружны с доктором Хупер? - спрашивает он, смутно понимая, что нашел недостающую в мозаике деталь.
Лукас краснеет. Он молод, замечает Джон, хотя ему не может быть столько лет, насколько он выглядит. Но он значительно младше Донован, а она еще достаточно молода, чтобы считать секс с Андерсоном хорошей идеей. У Джона голова идет кругом, он застрял в лифте со взъерошенным мальчишкой, который по уши влюблен в патологоанатома лет на десять старше, и это после того, как Джон, возможно, застрелил второго человека за последние сорок восемь часов. Джон чувствует себя так, будто магнитные полюса Земли вдруг поменялись местами.
- Она добрая, - покраснев, как первоклашка, говорит ему Лукас, когда лифт опускает на первый этаж. Джон кивает.
- Слушай, - говорит он, замирая в дверях, - можно тебя кое о чем попросить?

Лукас держит слово. Джон получает три сообщения по дороге домой, все не очень утешительные. Хорошо, что Майк не скончался от потери крови по дороге в больницу; плохо, что он еще в реанимации. Джон трет лицо. Боже. Он… Ему нужно выспаться; Джон чувствует себя так, словно кто-то прошелся наждачной бумагой по всему телу. Спать. Все остальное может до утра катиться к черту.
И, конечно же, оказывается, что Шерлок в своей обычной манере ждет его в квартире, и не собирается оставить Джона в покое. Время движется странными, неуклюжими скачками, как будто Джон разучился воспринимать собственную жизнь как последовательный поток событий. В одно мгновение Шерлок мертв, а в следующее он уже предлагает Джону чай с молоком, а потом лежит на кровати и, начиная с нижней пуговицы, расстегивает рубашку Джона, и Джон понимает, что полностью возбужден под джинсами, но мысли гуляют где-то очень далеко, и все, что он сейчас чувствует, это замешательство. Джон прижимает коленями к кровати костлявые бедра Шерлока, и, даже ощущая это неприятное соприкосновение их тел, он видит ситуацию слишком неправдоподобной после могилы, фотографий со вскрытия, писем и сообщений, снайпера и прочего; и Джон срывается. Даже если бы он нашел в себе силы говорить, он не смог бы решить, с чего начать. Спросить: «Что ты делаешь?» или «Как ты оказался жив?» или «Почему ты меня бросил?».
Но потом Шерлок приподнимается на локте и Джон… Джон понятия не имеет, что сейчас произойдет, это непривычно, потому что Джон знает, что такое секс, знает Шерлока и почти на 98% уверен, что они не пересекаются, а если и пересекутся когда-нибудь, то точно не так. А потом Шерлок изгибается, самую малость, и целует его в щеку.
Он влюблен в меня, - вдруг понимает Джон.
Джон кожей чувствует жар от лица Шерлока, который становится очень, очень тихим рядом с ним, и зияющая бездна у Джона в груди расходится все шире и шире. Правое колено соскальзывает на матрас, так что теперь он может переместить свой вес, не причиняя Шерлоку боли, Джон поворачивает голову и ловит губы Шерлока своими, Шерлок издает тихий, подавленный звук, края бездны осыпаются и заглатывают Джона.
Джон знает, что произносит обрывки фраз, но мысли путаются, и он не может толком понять, что говорит. Шерлок жив, лежит под ним и отчего-то несчастлив, и почему-то от этого, именно от этого болезненно сжимается сердце, не из-за Майка, или Молли, не из-за снайпера, не из-за сообщений и писем, или фотографий, или могилы; Шерлок живой под его ладонями, но стонет так, словно Джон его мучает, хотя он никогда не стал бы, не смог бы. Шерлок судорожно вцепляется в его волосы и целует его так, словно хочет забраться внутрь, и Джон… Джон готов на все ради него. Мысль не нова. Но от этого болит не меньше.
Джон расстегивает рубашку и брюки Шерлока, крепко обнимает его рукой и притягивает ближе все эти сантиметры его притягательной, живой и чистой кожи, такой поразительно бледной, и шепчет ему слова, которые сам не понимает и сомневается, что Шерлок расслышит. Шерлок обхватывает ладонью - Господи, его ладони - член Джона, и Джон прижимается ко лбу Шерлока своим, ласкает его в ответ и не говорит: «Я на все готов ради тебя, на все», хотя чувствует эти слова в каждом биении своего сердца, белые, как пламя, как метель; сокрушительные. Шерлок кончает в пальцах Джона с каким-то напряженным, задушенным стоном, и Джон думает: «Шерлок», а когда тот трется своим носом о нос Джона и ни на секунду не останавливает движений руки, Джон думает: «Я люблю тебя», и когда все системы его организма отключаются и взрываются удовольствием, Джон безнадежно повторяет: «Я готов на все ради тебя…», а потом Шерлок покрывает поцелуями его челюсть, неуклюжими и отчаянными, и Джон заканчивает мысль: «…но ты мне этого не позволишь, так ведь?», и он не может больше сдерживать себя, нет, нет, не может, и сотрясается всем телом в безутешных, жестоких рыданиях.
(Потом Джон будет вспоминать, как Шерлок целовал его губы, брови, его скулы и нос; как Шерлок гладил ногой в носке икры его ног, пальцами приподнимая джинсы; как выводил ладонями круги на его спине; как Шерлок был рядом, пока Джон плакал и прижимался к нему и молчал; и то, как все это время Шерлок держал плечи в странной защитной позе, вздернув их кверху и отведя назад; и то, как в те редкие моменты, когда их губы не касались друг друга, рот Шерлока был сжат в горестную, тонкую линию).
У Джона на первом курсе университета была подружка, страшная плакса, которая начинала всхлипывать по поводу всего: политики, дурных новостей, романтических фильмов. Он никогда не понимал, как у нее это получалось. Когда Джон просыпается на следующее утро, его тошнит и чувствует он себя отвратительно, как с абсолютно невообразимого запоя; болит голова, и в любое другое утро Джон просто затолкал бы боль обратно в череп, но не в этот раз, потому что Шерлок спит на его руке, теплый, тяжелый и тихо похрапывающий на каждом вдохе.
Джон моргает. Волосы Шерлока в диком беспорядке… Хотя, весь Шерлок один сплошной хаос, рубашка почти снята и болтается вокруг левой руки, потому что Джон не справился с манжетой; брюки расстегнуты и в таком виде, что лично Джон не рискнул бы сдавать их в чистку. Один носок наполовину стянут, другой потерялся где-то в кровати; у Шерлока красная отметина на левой стороне шеи. Когда Джон проводит по ней пальцем, кожа кажется на градус горячее, чем остальное тело. Джон не помнит, как оставил ее.
Он скользит пальцами выше, совсем чуть-чуть, и останавливается над пульсом Шерлока, спокойным и медленным; Шерлок все еще крепко спит. Он не вздрагивает, ни от этого, ни когда Джон садится на растерзанной кровати. Они спали поверх одеяла и простыни; его легкое покрывало безбожно смято и большей частью лежит на Джоне; Шерлок скинул его во сне. Джон вдруг понимает, что знает теперь, что Шерлоку становится жарко во сне; мысль шокирует почему-то сильнее, чем секс. Аккуратно, осторожно, Джон высвобождает руку; Шерлок бормочет что-то невнятное и хмурится, сутулится и сворачивается под взглядом Джона, а потом снова затихает. Джон сглатывает и медленно отползает, потом садится, скрестив ноги и закутавшись в покрывало и смотрит на абсолютно незнакомые ему ребра Шерлока.
Что бы там Шерлок не говорил, у Джона хорошая визуальная память. В конце концов он встает и достает фотографию. Он с опаской открывает ящик стола и в почти полной тишине задвигает его обратно. Джон не хочет разбудить Шерлока. Он садится на край кровати и складывает под собой ноги. Минутой позже, он поворачивает фото так, чтобы голова была параллельна Шерлоку; потом он привстает, потому что Шерлок спит на боку, а Джон не хочет, чтобы угол мешал ему сравнивать.
Он хочет ошибиться. Но не ошибается.
Джон кладет фотографию на матрас, изображением вниз, и смотрит на Шерлока, который как раз такого роста, как думал Джон, в пальто или без, чей торс как раз такой узкий и жилистый, каким Джон представлял себе после полутора лет наблюдений за полностью одетым Шерлоком; и Джон знает теперь, чувствуя, как жжет в глазах, что сможет распознать руки Шерлока хоть в кашемире, коже или нитриле, застывшие или в движении, живые и мертвые, и что больше никогда своей гребаной жизни не будет сомневаться в своих инстинктах. Джон сжимает кулаки на коленях. Он примерно четыре с половиной секунды интересуется, на чей это чертов труп он пялился в дикой тоске прошедшие три недели, а потом… Боже, будь он проклят! Будь он проклят! Ведь Молли сказала, что он мертв, так? «Мертв»,- прошептала она сквозь катящиеся по красным щекам слезы. И Майкрофт показал ему выписку с телефона, как доказательство того, что на крышу Бартса поднялись двое; Джон может и не долбанный Шерлок Холмс, но в состоянии сложить два и два и получить четыре. Он знает, что они оба были на крыше, только потом один растворился в воздухе, а другой оказался трупом на стальном столе под скальпелем Молли, снимком со вскрытия у Джона в ящике, напоминанием о том, что Джон хотел, сам того не зная, и потерял, так и не обретя… Другой закончил тем самым телом, которое, как думал Джон, погребено в земле, чьи кости лежали распростертые под ним, когда Джон был на кладбище в ту невыносимую, тихую ночь. Джон очень рад, что не ел последние двадцать часов, потому что почти уверен, что его сейчас бы стошнило.
Он идет в душ, бреется трясущимися руками и старается ни о чем не думать. Он возвращается в спальню за одеждой. Он одевается, стоя спиной к кровати, а когда поворачивается, не выдерживает и набрасывает покрывало на абсолютно незнакомые ребра Шерлока, уходит на кухню и заставляет себя съесть яйцо и тост. После завтрака тошнота проходит; Джон старательно не думает ни о чем, что может испортить этот результат.
Шерлок солгал ему. Фраза эхом звучит в голове, пока Джон пытается унять дрожь в руках, чтобы заварить себе кофе. Шерлок лгал ему, снова и снова, а потом, когда закончил перекраивать его сердце, разум и его чертову сексуальную ориентацию, после того как заставил Джона убить человека, который этого заслуживал и, возможно, еще одного, который был невиновен, Шерлок объявился живым в его квартире, в его спальне, в его постели и оказался совсем не тем, кого Джон узнал на фото, не тем, кого раз за разом стирали у Джона на глазах…
- Эм… - говорит Шерлок за его спиной и прочищает горло. - Доброе утро.
Джон не поднимает на него глаз. Он не может себе этого позволить. Вместо этого он очень тихо отвечает: «Я не хочу тебя больше видеть».
Джон наливает себе кофе. Все свое внимание он старается уделить чашке. Это трудно. Шерлок замирает, потом, спустя долгие несколько секунд, проскальзывает обратно в спальню, и Джон, как бы сильно ему не хотелось, пытается не провожать его взглядом и не вслушиваться в тихие звуки, доносящиеся из комнаты, когда Шерлок скидывает покрывало обратно на кровать, или застегивает молнию на брюках, или перетряхивает одеяло в поисках второго носка. Джон прилипает глазами к стене, когда Шерлок возвращается за пальто. Он не смотрит ни в окно, ни на телевизор, потому что знает, что если хоть краем глаза глянет в их сторону, увидит отражение Шерлока, его узкие сгорбленные плечи, копну темных спутанных волос - то единственное в мире, чего так жаждет Джон и то, что убьет его, если он это получит.
Уходя, Шерлок очень тихо закрывает за собой дверь.

@темы: переводы, рейтинг: nc-17, sherlock, sherlock bbc, фанфики, watson

---

the sensation of falling - Глава 12/24

Название: the sensation of falling as you just hit sleep
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: greywash
Переводчик:  saern
Бета:  ~Натали
Художник:  n_a_u
Категоря: слэш
Жанр : angst, romance
Пейринг: Джон Уотсон/ОЖП, Джон Уотсон/Шерлок Холмс
Дисклеймер: Герои принадлежат АКД и BBC, текст и изначальные картинки в нем – замечательной greywash
Саммари: Любовь – сильнейший мотиватор

Глава 12

12: 12 июля 2012 - 13 июля 2012

- Я уже говорил, что мы с Джоном вчера пили пиво? - Стэмфорд, пыхтя, поднимается по лестнице вслед за Шерлоком.
- Да, - Шерлок останавливается на первом лестничном пролете. - Ты говорил. Отвратительно выглядишь, кстати, - он забирает у Стэмфорда пакеты, взамен отдает ключи и продолжает подниматься. Шерлок чувствует спиной сердитый взгляд Майка, но он никогда, ну или очень редко извиняется за правду, поэтому молчит.
- Ему очень плохо, - продолжает Стэмфорд, - ты не можешь и дальше так его обманывать; это слишком тяжело для него. Ты нужен Джону живым, и если ты не собираешься с ним поговорить, я вмешаюсь как его врач, и сам ему обо всем расскажу.
- Ты не его лечащий врач, - напоминает Шерлок.
- Ну, почти, - соглашается Стэмфорд.
- Вообще-то, - говорит Шерлок, - мы с Майкрофтом целый день пытались связаться с ним, но, как ты уже знаешь, он не отвечает на звонки.
Майк кривится.
- А в полицию звонили? - спрашивает он. - Я хочу сказать… Утром ему было лучше, но вчера он… Я забрал из его квартиры все снотворное, - Стэмфорд краснеет, и не ясно, из-за темы разговора или подъема по лестнице.
- Мой брат работает лучше, чем полиция, - говорит ему Шерлок. - Он пока не нашел его, но обязательно найдет, даже если… - Шерлок сглатывает, потом неловко передергивает плечами; пакеты шелестят в руках. - Не думаю, что Джон способен себе навредить, - заканчивает он, хотя знает, что это неправда; Шерлок знает много вещей, в которые не хочет верить.
- А в его квартире вы искали? - спрашивает Стэмфорд.
- Майкрофт установил за ней наблюдение, - отвечает Шерлок. - Джон там не появлялся.
- Вот как, - Стэмфорд хмурит брови и идет дальше.
- Нет, сюда, направо, - кивает Шерлок на дверь в квартиру Молли.
- А, конечно, - бормочет он и открывает дверь.
Шерлок слышит выстрел. В глазах темнеет, он впечатывается спиной в противоположную стену. Когда миру возвращается четкость, он не чувствует боли, он вообще ничего не чувствует; руки пусты, апельсины катятся под ноги; Майк неуклюже хватается за косяк двери, пока его тучное тело сползает на пол. Шерлок заглядывает в квартиру. Молли стоит, прижав ладонь ко рту, а чуть левее и впереди нее - Джон: бледное лицо, пистолет зажат в вытянутой руке, твердой и неподвижной; глаза, полные абсолютного, безграничного ужаса прикованы к Шерлоку. Мгновение, и Молли размытой бледной тенью с мокрыми волосами бросается мимо него с Стэмфорду и падает рядом с ним на колени.
- Майк, - зовет она, - Майк, - Стэмфорд едва слышно отвечает, а Шерлок знает, что собирается сделать Джон, еще до того, как тот сам это понимает. Шерлок кидается к нему, перешагивает через Стэмфорда и Молли (сейчас это не важно), хватает Джона за правое запястье. Джон не сопротивляется, пока нет. Шерлок торопится, потому что знает, у него не получится сделать то, что он задумал, когда Джон придет в себя. Он забирает у Джона пистолет, ставит его на предохранитель и засовывает в левый карман своего пальто. Из правого достает настоящий пистолет Джона. Быстрее. Шерлок вкладывает в ладонь Джона рукоятку, придерживает своими пальцами, направляет его руку и целится в стену у окна. Потом спускает курок и чувствует, как Джон напрягается рядом с ним.
- Майк, - шепчет Джон. Он изворачивается, чтобы заглянуть Шерлоку за плечо.
Как только Шерлок отпускает руку Джона, тот щелкает предохранителем, даже не взглянув на оружие, на чистом автоматизме, и Шерлок, с грозящим вырваться через горло сердцем смотрит, как Джон, не задумываясь, засовывает пистолет в карман и, спотыкаясь, спешит к Молли и Стэмфорду.
- Молли, телефон, - оттолкнув ее в сторону, говорит Джон. - Звони в скорую, живо, - но девушка уже отстраняется и набирает номер; по ее зеленой футболке от живота до груди расползается широкое влажное, почти черное пятно.
Шерлок пятится, пока спина не упирается в подоконник. Он слышит их голоса: три, потом два. Он наблюдает за тем, как Молли, стоя на коленях, весь свой скромный вес вкладывает в массаж сердца, пока Джон зажимает рану ее отвратительным лилово-пурпурным - нет, больше нет - одеялом и что-то говорит в телефон низким торопливым голосом, но Шерлок не понимает слов. Молли качает головой, у нее бледное и сосредоточенное лицо, руки дрожат от усталости, правую она прижимает рядом с ладонью Джона над раной, левой забирает мобильный, а Джон уже спешит занять ее место и складывает ладони над грудиной: раз, два, три, четыре, пока не бледнеет и не произносит тихо и напряженно: «Меняемся», и снова тянется к ее телефону. Как только Шерлок различает вой сирен, он открывает окно и вылезает наружу, подтягивается, хватаясь за малейшие неровности, и карабкается вверх, на крышу. Он перепрыгивает с одной крыши на другую, низко пригибается и надежно прячется.
С высоты, укрывшись ото всех, Шерлок смотрит, как подъезжает скорая и полиция. Он видит, как врачи забегают в дом, оттесняя полицейских, затем машина скорой помощи отъезжает, завывая сиреной. Потом в подъезд заходит Хопкинс с младшим офицером и выходит уже с Джоном: не в наручниках, но, определенно, под конвоем. У Джона потерянное от шока выражение, рукава и грудь запачканы темным. Хопкинс сажает его в машину. Шерлок видит, как на улицу выходит Молли в сопровождении Лукаса, он поддерживает ее спину рукой. На плечи девушки, прямо на пижаму, наброшено ее пальто, за спиной висит мешковатая сумка, из которой выглядывают туфли, в которых она ходит на работу. Лукас доводит Молли до угла улицы и ловит такси, Шерлок следит за тем, куда оно поворачивает: налево, значит к Беки, которая была соседкой Молли в университете, к шумной, волевой, немного вульгарной, но полной здравого смысла Беки. Это хорошее решение. Шерлок шевелит пальцами на ногах.
Он утыкается подбородком в колено и наблюдает. Он смотрит за тем, как отъезжает машина с Джоном, он представляет, как сцена перед ним сжимается, сворачивается, сходит на нет до размеров неудавшегося ограбления, трагической случайности, и вытаскивает телефон.

Кому: [phone] [23:46]
Нужно снять с Джона обвинения
в хранении оружия.

От: [phone] [23:48]
Убитые?

Кому: [phone] [23:49]
Не знаю. Пока нет. Не из этого
пистолета.

В новую квартиру Джона легко проникнуть, Шерлока это тревожит. Он не включает лампы. Он не знает, кто следит за окнами. Как только глаза привыкают к темноте, Шерлок скидывает пальто в большее из двух кресел в гостиной и заваривает себе чай; он пьет его, стоя на кухне, и ждет. На часах почти два ночи, когда он слышит, как Джон поднимается по лестнице; Шерлок снова и снова включал чайник каждые десять минут, чтобы вода оставалась горячей.
Джон щелкает выключателем у двери. Он поднимает глаза на Шерлока и выдыхает, коротко и резко, потом снова выключает свет. Он бросает куртку на пол, разувается и идет мимо кухни в спальню.
Шерлок наливает ему чашку чая; с молоком, без сахара. Он приносит ее в комнату Джона. Джон лежит на боку, спиной к двери, все еще одетый в джинсы, носки и испачканную рубашку.
- Ты давно ел? - тихо спрашивает Шерлок.
Джон медленно втягивает воздух, потом выдыхает и качает головой. Шерлок проводит языком по губам, подходит к нему - один шаг, другой - и очень аккуратно ставит чашку на прикроватную тумбочку.
- С молоком, - едва слышно продолжает Шерлок. - Без сахара.
- Заткнись, - отвечает Джон.
Шерлок складывает руки на груди.
- Майк в реанимации, - говорит Джон спустя минуту. - У него дважды останавливалось сердце. Он потерял много крови. Он может не выжить, так что мне очень жаль, что я не попал в грабителя.
Последние девять слов он произносит странным, скрипящим голосом, словно цитирует по памяти, не понимая значения фразы.
- Джон, - зовет Шерлок.
- Заткнись, - громче повторяет Джон.
Шерлок сжимает ребра руками. Через минуту он делает еще шаг и упирается коленями в край кровати.
Он считает свои вдохи и выдохи. У него уходит шесть минут, чтобы протянуть руку и положить ладонь Джону на плечо.
Джон вскрикивает, низко и страшно, и отворачивается, вжимаясь лицом в подушку.
- Джон, - шепчет Шерлок, подавшись вперед, - Джон, Джон, пожалуйста… - и Джон оборачивается к нему, толкает в сторону и Шерлок оказывается лежащим на спине, а Джон упирается коленями в его бедра, а руками в плечи, прижимая его к матрасу.
Шерлок сглатывает.
Джон набирает воздуха, будто хочет что-то сказать, но молчит и просто держит Шерлока. В тусклом свете уличных фонарей он весь черный, серый и золотой; его глаза потемнели, лицо скрыто тенью и неразличимо.
Шерлок не мигая смотрит не него. Он на секунду задумывается и со стыдом понимает, что растерял все слова.
- Господи, - произносит Джон, наконец, очень тихим голосом. Через мгновение, его правая рука медленно скользит по ключице Шерлока. Кончиками пальцев он проводит по его уху, пропускает между подушечками челку, касается глаз, носа, щек и рта, потом ведет пальцами ниже, обхватывает горло, снова разжимает их, так что ладонь лежит над адамовым яблоком, а большой палец покоится прямо над бьющимся пульсом.
Шерлок закрывает глаза. Он чувствует, как бьется его сердце под широкой, спокойной и теплой ладонью Джона. Ощущает, как разверзается под ним земля, снова и снова и снова, после всего, что он сделал, несмотря на все, что он знает, и в этот момент Шерлок почти любит.
Шерлок поднимает дрожащую руку. Не глядя, тянется навстречу, костяшки упираются в теплое тело, а потом Шерлок поворачивает руку и Джон резко втягивает воздух, ребра двигаются под застывшей коркой тканью, накрытые ладонью Шерлока.
- Что… - спрашивает Джон, но рука Шерлока движется, пока палец не находит кожу между пуговицами рубашки, и Джон замолкает. Шерлок сглатывает. Он сжимает ладонь, открывает глаза и поднимает взгляд на Джона, хотя и не может толком разглядеть его в темноте.
На рубашке Джона семь пуговиц; самая верхняя уже расстегнута.
- Ты… - шепчет Джон, когда Шерлок касается его яремной впадины.
Шерлок соединяет большой палец с указательным, проталкивает пластик сквозь ткань, и снова сглатывает, сгорая на самом краю, за которым всего станет слишком много. Он приподнимается на локте, и ладонь Джона без малейшего сопротивления соскальзывает с шеи на грудь; а потом Шерлок, с бешено колотящимся сердцем, поворачивается на крохотную долю дюйма и прижимается губами к его щеке.
Джон судорожно вздыхает.
Шерлок чувствует, как горит лицо. Он понимает, что вдруг стал очень, очень неподвижен; он не уверен, что сможет заставить себя сделать хоть что-нибудь еще. Но потом Джон над ним сдвигается, неприятная тяжесть пропадает с ноги Шерлока, колено Джона сползает на одеяло, он легко прижимается к нему, и накрывает рот Шерлока своим. Шерлок не успевает поймать вырывающийся из горла звук, пока тот не срывается с губ.
Губы Джона движутся, шепчут: «Я думал…», и Шерлок больше не может терпеть. Он порывисто хватает левой рукой Джона за волосы, непривычно отросшие (с последней стрижки прошло двадцать девять дней, двенадцать часов, тридцать семь минут), он чувствует, как раскрываются над его ртом губы Джона, размыкает свои и выпивает из него остатки воздуха. Джон издает горячий и незнакомый стон, и Шерлок всем своим телом ощущает его тяжесть, вздыхает и притягивает Джона ближе, ближе, ближе, чтобы забыть о том, что между ними когда-то было пустое пространство, чтобы Джон вжал его спину в разверзающуюся землю, чтобы заглушил те слова, что Шерлоку не разрешено произносить вслух.
«Я позволю тебе», - беззвучно говорит Шерлок, разрываясь между ужасом и надеждой, что Джон сможет расслышать все остальное тоже. Шерлок надеется, что Джон не заметит, как трясутся его руки, когда он пытается расстегнуть на нем джинсы или не расслышит дикие, странные звуки, что срываются с его губ. Шерлок раскрывается перед ним, разворачивается, пока от него не остается только самая сердцевина, скрученная и скомканная, а теперь распростертая и нагая под ладонями и губами Джона. В груди просторно и пусто; Шерлок сдвигается так, что их с Джоном переплетенные тела удобно ложатся на покрывало, левая рука Шерлока обнимает Джона за шею, правая прижимает его к себе, устроившись подмышкой, а его бледное и слабое сердце бьется у Джона в горле. Джон вжимается в Шерлока, обнаженной кожи как раз достаточно, чтобы из него вырвался непонятный ему самому стон, а Джон касается губами его шеи и шепчет: «Пожалуйста, не заставляй меня делать это в одиночку…»
(«Это просто», - сказал ему Ник, лежа на холодном и влажном молодом мхе в майском лесу; но это никогда не было просто, ни тогда, ни потом, и уж точно ни когда в июле Шерлок стоял в его доме, в дверях, ведущих в комнату Ника, сложив руки по швам, не отрываясь глядя в окно перед собой, и спрашивал: «Пожалуйста, можно я буду спать в твоей… в твоем шкафу», потому что Шерлоку постелили за стеной, за двумя закрытыми на замки дверями. Это не было просто, узнал Шерлок; это было невыносимо, и это было впервые, когда Ник солгал ему).
- …Шерлок… - и Шерлок, сглотнув, проводит ладонью по бедру Джона, запускает руку в расстегнутые джинсы, под резинку трусов, ниже, и берет пальцами его член.
- О… - шепчет Джон и прижимается ко лбу Шерлока своим, путаясь пальцами в прядях на его затылке; а потом Джон обхватывает Шерлока ладонью, и что-то тяжелое и горячее перехватывает его дыхание.
Шерлок знает, что нужно делать, в теории. Это не имеет ни малейшего значения; Джон все равно разрушает его планы. Шерлок кончает первым. От этого ему хочется кричать, но он только продолжает неловко двигать рукой и тереться носом о Джона, тяжело дышать и стараться вдохнуть в себя достаточно кислорода, чтобы из глаз пропали расплывчатые всполохи зелено-желтого цвета. А потом Джон вздрагивает и трясется рядом с ним, изливаясь горячей и липкой спермой ему на руку, и Шерлок покрывает его твердую челюсть поцелуями, пока из Джона не вырывается низкий, переполненный эмоциями стон, и он не начинает всхлипывать.

Когда Шерлок просыпается, он лежит на боку, все еще полуодетый, со спутанными волосами, и один. Джон накрыл его покрывалом; Шерлок моргает, потуже стягивает его на плечах и бредет на кухню. Джон обут и варит кофе, рубашка застегнута до последней пуговицы на воротнике.
Шерлок медленно распрямляет спину. Он хорошо знаком с анатомией таких моментов. Интимно, можно сказать.
- Эм… - говорит он, снова чувствуя себя пятнадцатилетним и невозможно глупым, а потом прочищает горло, - Доброе утро.
Джон не смотрит на него. Вместо этого он очень тихо произносит: «Я не хочу тебя больше видеть», и наливает себе кружку кофе.

@темы: переводы, рейтинг: nc-17, sherlock, sherlock bbc, фанфики, watson

---

the sensation of falling - Глава 11/24

Название: the sensation of falling as you just hit sleep
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: greywash
Переводчик:  saern
Бета:  ~Натали
Художник:  n_a_u
Категоря: слэш
Жанр : angst, romance
Пейринг: Джон Уотсон/ОЖП, Джон Уотсон/Шерлок Холмс
Дисклеймер: Герои принадлежат АКД и BBC, текст и изначальные картинки в нем – замечательной greywash
Саммари: Любовь – сильнейший мотиватор.

Глава 11

11: 11 июля 2012 - 12 июля 2012

Джон долго бесцельно бродит по городу; незаметно для себя он оказывается у дома Майка и пишет ему сообщение, спрашивая, не занят ли он. Пиво, футбол, разговоры ни о чем - как бы далеко от привычных мелочей не витали мысли Джона, сейчас это именно то, что ему нужно. Майк отвечает, что придет через десять минут, Джон берет два бокала светлого пива, садится за столик в темном углу и кладет руку на пистолет в кармане. Пока он ждет, дважды звонит Майкрофт, поэтому Джон выключает телефон.
Не проходит и восьми минут, как Майк садится напротив.
- Твое здоровье, - Майк тянется к своему бокалу, но его улыбка пропадает, как только он замечает выражение Джона. - Рассказывай, - очень осторожно говорит он.
Джон качает головой.
- Шерлок, - тянет Майк тоном, который Джон не вполне может разобрать; Джон отворачивается и кивает.
- Господи, - вздыхает Майк и повторяет: - Рассказывай.
- Я свихнусь, - говорит Джон. Он не узнает свой вдруг ставший чужим, странно хриплый голос. - Это все… меня до психушки доведет. Я… Мне нужно было вырваться оттуда.
- Что случилось?
- Я не… Я не могу тебе рассказать, - сдавленно отвечает Джон. - Это из-за… Брат Шерлока, он работает на правительство, он… - Джон медлит, потом смеется. - Просто, вся эта затея… Сплошное безумие, Майк, и я… Кажется, я сошел с ума.
Трясущейся левой рукой он берет бокал. Правая все еще сжимает спрятанный под столом, засунутый в карман пистолет. Майк тихо наблюдает за ним.
- Мне просто нужно было выбраться оттуда, - говорит Джон. Майк медленно кивает. Проходит несколько минут, Джон допивает пиво; Майк поднимается, и без лишних вопросов, идет за вторым бокалом.

- Пойдем ко мне, сможешь отоспаться на диване, Нора не будет против, - на прощание предлагает Майк, но Джон весь на нервах, взвинчен до предела, и не собирается приходить с оружием в дом, где живут маленькие дети.
- Нет-нет, я в порядке, - говорит он, распахивает глаза и улыбается фальшивой улыбкой.
Майк кладет ему ладонь на плечо.
- Джон, - негромко говорит Майк. - Не забывай, я помню аварию.
Джон застывает на месте. Из-за плеча Майка огни уличных фонарей заполняют собой его взгляд пуантилистической картинкой из янтарных и золотых мазков.
- А я не помню, - отвечает Джон. Это правда. Он помнит минуты до и после аварии, потеки дождя на лобовом стекле; то, как руль выскользнул из рук; внезапную смесь паники и эйфории, какая бывает в свободном падении, когда колеса оторвались от асфальта; он помнит кровь на лице и руках, ладони Майка, свои, снова Майка, и крики, крики Гарри.
- В смысле, я помню, каким ты был после, - поясняет Майк.
Джон ничего не отвечает.
- Ты в порядке? - тихо спрашивает Майк.
Джон трет лицо.
- Буду, - через минуту отвечает он.
Майк внимательно смотрит на него, уголки его рта все еще опущены вниз.
- Если захочешь вдруг со всем этим покончить, - говорит он не сразу, - сначала приди ко мне.
Джон судорожно втягивает в себя воздух.
- Ты не один, - говорит Майк. - Знаю. Знаю, трудно помнить об этом, когда… Но ты не один, у тебя столько друзей… У тебя есть Гарри, и… И Молли тоже, или… Может, ты так не думаешь, но Молли всегда рядом, и ты знаешь, что Гарри и я, мы всегда тебя поддержим. Ты не один. И если… Если все станет невыносимо и ты захочешь… Просто приходи сначала ко мне.
Джон сглатывает.
Проходит минута.
- Это невыносимо, - склонив голову, произносит Джон.
Майк сжимает его плечо.
- Пойдем ко мне, - повторяет он, наконец, едва слышно. - Нора не будет возражать.
Джон снова трет лицо и признается:
- Вчера мне пришлось убить человека.
Майк молчит.
- У тебя двое детей, - тихо продолжает Джон. - Я… Со мной небезопасно.
- Хорошо, - негромко соглашается Майк. - Поедем к тебе. Но я еду с тобой.
- Он был снайпером, - говорит Джон. - Ты можешь попасть под прицел. А у тебя двое детей.
- Мы задернем шторы, - отвечает Майк и, ухватив Джона за локоть, тянет за собой. - Они же не станут стрелять, если ничего не будет видно, правильно?
Джон медленно дышит.
- Если ты решил, что я тебя сегодня одного отпущу домой, - говорит Майк, - то ты точно свихнулся.
Джон коротко смеется и через минуту кивает.
- Ты не против, если мы кое-куда заедем по дороге? - очень тихо спрашивает он.

Джон подбирает букет цветов с чужой могилы; может, это святотатство, и уж точно невежливо с его стороны, но Джону в самом деле наплевать. Он не планировал приходить. К тому же он все равно не знает, где купить цветы в половину первого ночи. Краем глаза он замечает, что Майк ждет его на вершине холма, облокотившись о такси; Джон ощущает странную смесь обиды и благодарности, застрявшую в горле. Непривычно быть здесь с ним, поэтому Джон поворачивается к Майку спиной, опускается на землю, и, скрестив ноги, прислоняется спиной к надгробию. Джон закрывает глаза.
Странно, но раньше Джону почему-то казалась утомительной рутина похорон и траура. В шестнадцать он не чувствовал никакого родства с телом в гробу или могилой; он не мог признать в них свою мать. Она была женщиной со взрывным характером и безгранично щедрым сердцем, и никогда не бывала так неподвижна. Он могла влепить затрещину, когда он плохо себя вел, и сгребала в сокрушительные объятия, когда Джон возвращался со школы с отличными оценками, она тихо, сдержанно плакала в гнетущей тишине, пока готовила им с Гарри завтраки наутро после ссор, и, глядя на ее тело, Джон скучал - любил - ее не больше и не меньше, чем раньше. Своего отца, что ж… Отец стал Джону посторонним задолго до того, как умер; а в Афганистане погибшие были словно напоминаниями о его ошибках и неудачах.
Но сегодня ночью Джон прижимается спиной к надгробному камню на могиле Шерлока и представляет, что тело Шерлока, лежащее под ним и толщей земли - якорь, который тянет его к себе; Джон вспоминает легкое касание его плеча, пока они пытались отдышаться, или то, как Шерлок утаскивал второй кусочек тоста, хотя тот уже был намазан джемом, или то, как Шерлок накрыл его босую ногу своей, пока они пили бренди у камина на Бейкер-стрит и были счастливы. Впервые за последние недели Джон позволяет себе почувствовать что-то за пределами собственного тела и сворачивается, прижимается тесно-тесно к Шерлоку, ровно лежащему под ним в земле.
Джон медленно выдыхает.
- Привет, - говорит он и слегка поворачивает голову. Камень обжигает щеку холодом. - Какой же ты придурок, - говорит ему Джон и закрывает глаза.

Майк все еще ждет его у машины, когда Джон поднимается на холм, хотя сам он дрожит от холода в куртке, а у Майка на плечах только рубашка.
- Все нормально? - тихо спрашивает он.
- Уже лучше, - честно отвечает Джон. - Я… Спасибо.
- Не за что, - говорит Майк и открывает для него дверцу.
Такси подъезжает к квартире Джона в половину третьего. Майк проверяет окна, шторы и замок на входной двери, а Джон перепроверяет их, пока Майк заваривает чай.
- У тебя есть какое-нибудь успокоительное? - спрашивает Майк, Джон показывает ему таблетки. Майк дает ему две, а остальные убирает себе в карман. Джона накрывает стыдом, но он не спорит. Хорошо еще, что Майк не заметил пистолет; у Джона есть вполне разумные причины, по которым он не собирается с ним расставаться.
- Мне уже лучше, - говорит Джон, насыпая полную ложку сахара в кофе; этим утром ему хочется чего-нибудь нового.
- А мне кажется, состояние качается, как маятник, - отвечает Майк, пережевывая яичницу, Джон едва заметно вздрагивает и кивает.
- Ты знал, что, когда умерла моя мама, Нора была беременна? - рассказывает Майк, пока Джон моет посуду.
Джон поднимает на него глаза и кивает, хотя он не знал. Кэти восемь лет, Бесс - шесть; Джон в это время был на другом конце земли.
- Я приносил ей снимки с ультразвукового обследования, - тихо признается Майк. - Знаю, глупо, но я думал, ей понравится. А потом, пару недель… Пару недель я был так счастлив, что… Что Кэти… Понимаешь, мы назвали ее Кэти в честь моей мамы, вот в кого у нее такие волосы… И я… В первый год я так злился, что она не успела ее увидеть, и иногда все шло нормально, а иногда -настоящий кошмар, но я ничего не забыл, и я этому рад.
Майк опускает плечи, его щеки горят; совсем смутившись, он утыкается взглядом в чашку с кофе.
Джон надкусывает тост.
- Мне всегда было интересно, - через минуту говорит он.
Майк поднимает глаза.
- Откуда у вас с Норой такая рыжая дочка, - продолжает Джон, и у Майка в уголках глаз появляются морщинки, как будто у него есть своя маленькая тайна. Джон наливает себе еще одну чашку кофе и поднимает ее в неспешном салюте.

Майк уходит около восьми, Джон принимает душ, бреется, а потом долго тихо и неподвижно сидит на стуле. Телефон молчит в кармане; он не испытывает ни малейшего желания его снова включить. Джон обедает бобами с тостом, потому что это все, что есть съедобного в доме; Джон раздумывает, не пойти ли в Теско, но сегодня он чувствует себя до странного легко, его будто опустошили до дна, словно он растратил все, что имел, и Джон знает наверняка, никто еще не умер с голоду на бобах, тостах и чае с молоком. Он засыпает тревожным сном и спит большую часть вечера, и на этот раз ему ничего не снится; от этого Джону одиноко и болит в груди, когда он просыпается. Сквозь шторы просачивается серо-голубой вечерний свет, Джон сидит за столом перед захлопнутым ноутбуком и держит руку на столешнице, прямо над ящиком, как будто чувствует фотографию сквозь дерево и может коснуться белых ребер Шерлока ладонью. Сегодня думать об этом не так больно; Джон не вполне уверен, почему. Есть мысли, которые разум старается сбросить с себя как одежду, болезненные и резкие; мысли о том, как Мориарти заходится смехом над его запоздалыми признаниями в любви, о Майкрофте и его хитроумном плане отмщения и о собственном извращенном, болезненном непонимании. Но потом Джон вспоминает, как лежал этой ночью на кладбище над костями Шерлока, и что-то отчаянно трепещущее внутри затихает и цепенеет.
«Ты не один» - сказал ему Майк, и он прав; Джон не одинок. У него все еще есть Шерлок, пусть и рассыпавшийся на призрачные образы, сотканный из клочков прошлой жизни Джона. У него есть Майк и Гарри, и Грег, и миссис Хадсон; наверное, даже Молли, хотя он всегда думал, что к Шерлоку она была ближе, чем к нему. Джон не говорил с Молли со дня его смерти. Он вдруг вспоминает, что она звонила, оставила голосовое сообщение, на которое он так и не ответил, и даже связалась с Гарри - «доктор Хупер спрашивала, как твое сотрясение»; он удивленно выдыхает, приятно тронутый ее заботой. Когда Шерлок был жив, Джону всегда было не по себе от глупой безответной любви Молли; ему хотелось отвести ее в сторону и сказать: «Он никогда не поймет, просто забудь о нем», но не Джону было принимать подобные решения, и на ее месте, как бы прав или нет он не был, ему не хотелось бы услышать такую отповедь. Он помнит, как в прошлом ноябре притащил упирающегося Шерлока на вечеринку в честь дня рождения Андерсона, которую почему-то решили праздновать у Молли; в квартире было душно и полно народу, а девушка, казалось, была рада и одновременно донельзя смущена тем, сколько гостей к ней пришло. Джон подумал тогда, наблюдая за тем, как она порхала из комнаты в комнату, разнося напитки и заново наполняя тарелки, что они странно похожи: два врача, что тратят лучшие годы своей жизни на мертвых, если не исцеляя, так помогая правосудию получить свою отмеренную, беспристрастную плату. Тем вечером Шерлок выпил чуть больше, чем обычно себе позволял, и Донован заперла его в ванной; Джон помнит, как Молли подливала ему вина, пока они хихикали над тем, как Салли, одетая в желтый свитер и джинсы, в которых ее ноги казались просто бесконечными, без зазрений совести подперла ручку двери стулом, а Грег с Андерсоном сложились пополам от смеха, потому что Шерлок стал дергать дверь и кричать на Салли, и голос его становился все громче и выше, пока с жалобами не пришли соседи.
Это был хороший вечер; Джон помнит его. Когда они, спотыкаясь, спускались на первый этаж, Шерлок, не переставая, ворчал о пуговицах на своем пальто; он уверял Джона, что кто-то перешил их, пока пальто лежало в куче верхней одежды на двуспальной кровати Молли. На полдороге Джону наконец надоело его нытье, и он остановил Шерлока, прижав обе ладони к его груди. Шерлок затих и, ровно дыша под его руками, наблюдал за тем, как Джон застегивал пуговицы неловкими от вина и холода пальцами, стоя прямо под фонарем на Овингтон-стрит, пока мимо них проехали два последних во всем Лондоне незанятых такси.
Джон чувствует, как цепенеет его тело.
«Есть жилой комплекс на Овингтон», - говорит Майкрофт в памяти Джона, потому что он отследил IP, потому что Мориарти рассылал Джону письма не только из Лос-Анджелеса или Токио, но иногда, ну конечно же, из Лондона, потому что Мориарти, как и Шерлок, никогда не любил уезжать надолго, конечно он вернулся бы в Лондон, не смотря на опасность, продолжил бы дергать Джона, как куклу, за ниточки, Мориарти всегда был слишком горд, чтобы уйти просто так; разумеется, он подставился бы, а Майкрофт, без сомнений, сумел отследить IP. Кто бы сомневался. В конце концов, именно этого и добивался Майкрофт, Джон знал с самого начала: подарить Мориарти его бесполезные слова и разбитое сердце - восхитительно! как тут можно устоять! - а потом, в решающий момент, самого Джона, Джона с приготовленной для него пулей; без сомнений и малейших колебаний. Джону давно пора было понять, что нельзя верить Холмсам.
Мыслям Джона возвращается ясность, острая и обжигающая; он вспоминает, как Молли сказала им: «Я с ним покончила», и он поверил ей, а Шерлок тут же выбросил ее из головы, но теперь Джон припоминает каждый раз, когда Шерлок отвечал резкостью на ее слова, игнорировал ее, критиковал и унижал, такой длинный список на первый взгляд мелочей, не простит ни один живой человек, и, Боже, какими же они были глупцами, непроходимыми глупцами, все до единого, в то мгновение, когда решили, что Молли Хупер можно списать со счетов.
Джон дышит: вдох, выдох. Потом он поднимается со стула, обувается, натягивает куртку и кладет пистолет в карман.
Взявшись за ручку двери в подъезде, он вдруг понимает, что, наверняка, больше не числится в команде Майкрофта. Не стоит, решает он. Лучше не рисковать. Ему еще понадобится оружие. Он отпускает ручку и поворачивается, поднимается по лестнице, потом открывает люк, ведущий на крышу, думая о Шерлоке, выходит в лондонские сумерки и начинает бежать.

Шерлок научил Джона взламывать замки; это совсем не трудно. Ему интересно, как Молли спит по ночам, не боится ли она, что кто-нибудь проберется к ней в дом; Джон гадает, заметит ли она вообще. На месте ее парня, криминального гения, он бы сменил ей замки, но он просто Джон Уотсон, так что понятия не имеет, стоит ли беспокоиться. Джон слышит, как в душе льется вода. Он закрывает дверь и прислоняется к ней, засунув руки в карманы куртки. Молли выходит из ванной с мокрыми волосами, в зеленой футболке и спортивных штанах и замечает его не сразу.
- Ой! - вздрогнув, она складывает руки на груди и заливается румянцем. Молли не надела лифчика. - Боже, Джон, ты меня напугал.
- Где он? - тихо спрашивает Джон.
- О… - вздыхает Молли и потирает лоб. Она коротко смеется и поднимает на него полный раскаяния взгляд. - Давно ты знаешь?
- Только сегодня догадался, - Джон шагает вперед и достает пистолет. Он целится ей в лицо; Джон всегда считал, что этот конкретный жест очень трудно истолковать ошибочно.
Молли смотрит на него во все глаза. Лицо ничего не выражает, как будто она не до конца понимает, что происходит.
- Я спросил, где он, - говорит Джон, надвигаясь на нее. - Мне не очень-то хочется в тебя стрелять, но если придется, я это сделаю. Мориарти, Молли. Скажи мне, куда он делся.
Молли резко втягивает в себя воздух, и Джон видит, как каждую клеточку в ее теле заполняет пониманием. Она поднимает руки и отступает на шаг назад.
- Джон, я не работаю на Мориарти, он мертв, это…
- Джим, - перебивает он ее и подходит к девушке вплотную, так что пистолет касается ее щеки. Она вздрагивает и выдыхает, и отступает еще на шаг. Джон придвигается ближе. - Наверное, ему нравится, когда ты зовешь его Джимом. И я знаю, что он жив, потому что он всю ночь писал мне сообщения.
- О, Господи, - шепчет она. - Шерлок…
- Не смей, - говорит Джон и прижимает дуло пистолета к ее голове. Молли делает крохотный шаг назад, но упирается в стену; больше ей некуда бежать. - Не произноси его имени, - очень спокойно продолжает Джон. - Ответь мне, где Мориарти, и я тебя отпущу, а если ты поторопишься, я даже не вспомню о тебе в разговоре с братом Шерлока и не скажу ему, что ты сделала.
- Нет, - задыхается Молли, - нет, Джон, ты не понимаешь, Шерлок…
- Заткнись! - кричит он, чувствуя, как что-то ломается глубоко внутри. Он подносит пистолет ей ко лбу; Молли всхлипывает и дергается. - Единственное, что я хочу от тебя слышать, это где он. Все. Больше… не произноси его имени, не смей. Просто... Скажи мне, где Мориарти, и я тебя отпущу.
- Джон, - шепчет Молли, - пожалуйста…
- Ты знаешь, где он? - выкрикивает Джон, а когда она не отвечает, в ту же секунду, ударяет левой рукой в стену прямо у ее уха; Молли вздрагивает. - Думаешь, я шучу, Молли? Я уже убил человека на этой неделе, и я его даже не знал; не сомневайся, убить тебя мне будет проще простого. Отвечай: ты знаешь, где Мориарти?
- Да, - задыхаясь, говорит она.
- Где?
- Мертв, - шепчет Молли. Из Джона вырывается несвязный вопль, он вдавливает пистолет ей в лоб так сильно, что наверняка останется след. Молли вскрикивает, лицо девушки краснеет, она смаргивает текущие по щекам слезы. - Я клянусь, - причитает она, - Джон, я клянусь…
- Знаешь, надо было убить тебя, - тихо отвечает он. - Надо было пристрелить тебя еще недели назад, надо было сразу догадаться, что это ты… Со своей мелкой гребаной местью…
- Джон, пожалуйста, - умоляет она. Молли всю трясет. - Выслушай меня, ты…
- Заткнись! - кричит Джон и взводит курок. Она всхлипывает и издает высокий, тихий, испуганный писк, как загнанная в угол мышь. - Закрой рот, - говорит он. - Сейчас же. Скажешь хоть слово, я тебя убью.
Молли, моргая от слез, смотрит на него, ее плечи трясутся, глаза полны страха и страдания. Хорошо. Она замолкает, но Джон все равно слышит ее непроизнесенные слова.
- Может, мне стоит убить тебя все равно, - тихо говорит он ей, а потом различает за спиной звук поворачиваемого в замке ключа и щелчок открывшейся двери.
Никаких сомнений, никаких колебаний; больше нет. В ту же секунду он разворачивается и стреляет.

@темы: переводы, рейтинг: nc-17, sherlock, sherlock bbc, фанфики, watson

---

даешь творожные празденства!

кулинарные эксперименты!
собрала два рецепта, получила один годный домашний чизкейк =)

смотреть и облизыватся

@темы: мое

---

reapersun снова спасает мое настроение:

@темы: потырено, tumblr, sherlock bbc, reapersun, smauglock

---

личное

мыслеслив

Перевод Г, и стилистика упорота в хлам, и НАСТОЯЩЕЕ, ПИЛЯТЬ, ВРЕМЯ...
И ангина начинается, только ее не хватало.
А нет, еще могли прийти "празднички" на хз дней раньше.

@темы: мое

---

the sensation of falling - Глава 10/24

Название: the sensation of falling as you just hit sleep
Ссылка на оригинал: оригинал
Автор: greywash
Переводчик:  saern
Бета:  ~Натали
Художник:  n_a_u
Пейринг: Джон Уотсон/ОЖП, Джон Уотсон/Шерлок Холмс
Рейтинг: R и выше
Дисклеймер: Герои принадлежат АКД и BBC, текст и изначальные картинки в нем – замечательной greywash
Саммари: Любовь – сильнейший мотиватор.

Глава 10

10: 11 июля 2012 - 12 июля 2012

Слова неловко слетают с губ в ту же секунду, как отвечают на другом конце линии.
- Пожалуйста, - дрогнувшим голосом произносит Шерлок, - Джон.
В трубке слышен долгий, медленный вздох, словно из воздушного шарика выпускают воздух.
- О, Шерлок, - говорит Майкрофт очень тихо, и Шерлок вздрагивает всем телом.
- Что ты… - начинает он и тут же замолкает, сглатывает и закрывает рот ладонью.
На том конце Майкрофт дышит, размеренно, тяжело, и как-то едва заметно, обезоруживающе неправильно.
- Как давно? - спрашивает Шерлок через мгновение.
Майкрофт судорожно вдыхает и прочищает горло.
- Последние несколько минут, - непривычным, несовершенным, немного сиплым голосом отвечает он. - Джон приходил около восьми.
Пока Шерлок скрипит зубами, Майкрофт хмыкает и очень тихо продолжает.
- Не думал, что мне будет так не хватать твоего голоса.
Шерлок застывает на месте. Через секунду, забирается с ногами на диван.
- Сантименты, - говорит он небрежно.
- Да, - соглашается Майкрофт.
Шерлок дергает одним плечом, потом другим, потом прижимает телефон щекой, наклоняет голову в сторону, чтобы удержать его, а руками обнимает свои колени и закрывает глаза.
Следует долгая пауза.
- Тебе нужно было прийти ко мне, - наконец говорит Майкрофт.
- У тебя есть привычка… перенимать контроль, - напоминает ему Шерлок. - Я пытался защитить людей.
- Ты защищал Джона, - тихо говорит Майкрофт.
- Я защищал людей, - повторят Шерлок, и уже мягче добавляет, - но большей частью Джона.
Майкрофт замолкает.
- Ты все равно должен был прийти ко мне.
- Я не мог рисковать, - говорит ему Шерлок, выдыхает и смотрит в потолок. - Но теперь уже слишком поздно, не так ли?
- Да, - негромко отвечает Майкрофт. - Теперь у тебя нет выбора. - он вздыхает. - Тебе повезло, что я всегда был на твоей стороне.
Шерлок кивает и ничего не говорит в ответ; это бессмысленно.
- Но иногда у тебя это паршиво получается, - говорит он своему брату.
Майкрофт не перечит. Вместо этого Шерлок слышит, как тот ерзает на стуле; он снова набрал вес.
- Расскажи мне, - говорит Майкрофт.
И Шерлок рассказывает.

А потом его настигает усталость и насильно утягивает в сон. Разум работает на износ, слишком быстро, переполненный тревогами, вопросами и страхами. Телефон лежит неподвижный и тихий под ладонью, когда Шерлок резко просыпается, шею сводит болью, а Молли на кухне заваривает кофе.
Он разминает ноги после четырех часов сна в сидячем положении, шевелит пальцами на ногах, разгоняя кровь. Шерлок нетвердо идет на кухню и прислоняется к столу. Молли поднимает на него глаза и внимательно смотрит.
- Что случилось? - спрашивает она.
- Мой брат, - отвечает он тихо.
- Ой, - она переминается с ноги на ногу. - Но он…
- Назойливая сволочь, - говорит ей Шерлок.
- Но он же беспокоится. Может, тебе стоило бы…
- Молли, - негромко говорит он.
Она замолкает.
Через минуту он выдыхает, наклоняется и прижимается губами к ее рту. Он не закрывает глаз; она тоже.
Молли остается совершенно неподвижна, пока он не отстраняется.
- Это что… - тихо говорит она.
Шерлок тянется к шкафу и достает еще одну чашку и сахарницу. И не смотрит на нее.
- Извинение, - говорит он, наконец. Сказать это не так неловко, как признать правду.
Она кладет ладонь ему на плечо.
- Шерлок, - произносит Молли очень тихо, и каким-то немыслимым образом ему удается поднять на нее глаза. Он ненавидит то, что видит в ее лице, но знает, сейчас тот самый случай, когда нельзя отводить взгляда.
Молли смотрит ему в глаза, пока терпеть ее становится невозможно. Она вздыхает, ужасающая симпатия пропадает, прячется в глубине, и Шерлок снова может дышать свободно. Он переводит взгляд на чашку с кофе.
- Ладно, - говорит она. - Хочешь извиниться, сходи за меня в магазин.
Он сглатывает и кивает.
- Список на холодильнике, - Молли допивает кофе и ставит чашку в раковину.

Кому: [phone] [08:04]
Что-нибудь?

От: [phone] [08:07]
Камеры засекли его несколько раз вчера
вечером, слишком много белых пятен,
на сегодня ничего. За квартирой наблюдают
с восьми; ничего. Ты уверен, что ему больше
некуда пойти?

Кому: [phone] [08:08]
Разумеется, нет.

Кому: [phone] [08:08]
Спроси у Гарри.

От: [phone] [08:09]
Уже. Не поднимает трубку.

Поиск 1.

Шерлок дожидается половины девятого. Он прекрасно знает, что не стоит звонить Джону со своего номера, поэтому идет к таксофону; повесив трубку, он убеждает себя, что Джон, наверняка, просто не отвечает на любые незнакомые номера, потому что от других догадок Шерлока бросает в дрожь. Он возвращается в квартиру Молли; у него много дел, но Шерлок сосредотачивает внимание на мониторе. Он трет лицо и снова достает мобильный; он пишет Йену, Джорджиане, Дэниелу и Кэрол; они лучше всех сумеют быстро разнести вести по городу, и все они знали Джона в лицо.
«Сколько?» - пишет ему Джорджиана.
«Сколько захочешь», - со всей искренностью отвечает Шерлок.

Поиск 2.
Поиск 3.
Поиск 4.

Шерлок забирает вещи из чистки, появляется на обычных местах встречи со своей сетью (ничего), забредает в парочку менее привычных (ничего), и даже в те, которыми не пользовался уже несколько лет (ничего). Он идет обратно к Молли, стягивает толстовку и срывает полиэтиленовую обертку с пальто; на улице слишком жарко для него, но карманы как раз подходят для пистолета, к тому же, в нем Шерлок чувствует себя самим собой, а не бледной тенью. Шерлок проводит еще один час в бесплодных поисках по Интернету, и пишет Майкрофту.

Кому: [phone] [11:42]
Нашел что-нибудь?

От: [phone] [11:43]
Если бы нашел, обязательно сказал бы.

Шерлок прижимает ладонь к глазам и пытается вдохнуть воздуха, но в горле застревает непонятный, тяжелый ком.
Через несколько минут он вдруг цепенеет, потом встает, натягивает пальто и кладет телефон в карман.

На кладбище пусто; сейчас вечер выходного дня, небо затянуто тучами, серыми и грозными. Шерлок засовывает руки в карманы; вокруг его могилы видны следы, у надгробия лежит увядающий букетик астр; нагнувшись, Шерлок различает, где Джон сидел на земле, прислонившись к камню спиной. Он садится напротив и закрывает глаза. Если бы он успел раньше, их колени касались бы друг друга.
У бедра жужжит телефон. Шерлок достает его, не поднимаясь.

От: [phone] [14:33]
Я тебя вижу.

Это предупреждение; Йен всегда был немного нервным. Шерлок решает, что лучше не оборачиваться.

Кому: [phone] [14:34]
Он был здесь раньше, так ведь?

От: [phone] [14:35]
Старик говорит, да. Я сам не видел.

Кому: [phone] [14:35]
Когда?

От: [phone] [14:37]
Ночью. Я пришел, как только ты сказал
нам. Думал, может он вернется.

Шерлок кивает. Он не отрываясь смотрит на надгробие; Шерлок заметил смутные очертания чего-то синего (куртка) и белого (волосы) на холме по левую руку от себя. Шерлок не поворачивается в ту сторону. Телефон снова жужжит.

От: [phone] [14:39]
Астры означают терпение.

Шерлок трет губы ладонью. «Сомневаюсь, что он об этом знает», - печатает он, потом медлит над кнопкой «отправить». Через секунду, нажимает «удалить» и убирает телефон; в этом нет необходимости.

Кому: [phone] [15:58]
Ничего?

Поиск 5.
Поиск 6.

От: [phone] [16:04]
Ничего.

Шерлок ничего не может найти. Это сводит его с ума.

Кому: [phone] [16:31]
У тебя абсолютно *ничего* на Морана?
Твои псы не учуяли ни единого следа?

От: [phone] [16:34]
Он не был нашей приоритетной
задачей на сегодня. Хочешь, чтобы
я это исправил?

Шерлок утыкается лицом в колени и стонет в голос.

Кому: [phone] [16:31]
Нет. Иди к черту. Продолжай искать.

Шерлок мучается еще час, но на большее терпения уже не хватает. Ему нужно вырваться из квартиры. Он швыряет ноутбук на моллин кофейный столик, встает и хватает обувь; суставы хрустят, когда он потягивается. На полпути в Теско шерлок вспоминает, что забыл список покупок, и возвращается за ним. Снова выйдя на улицу, он останавливается у таксофона на углу, давясь собственной глупостью и чувством вины, проскальзывает в будку и набирает номер.
Ответа нет.

Разобравшись с половиной покупок из списка, он вдруг понимает, каким непроходимым идиотом был все это время. Шерлок резко останавливается у холодильника с молоком и выхватывает телефон; пожилая женщина случайно толкает его в спину тележкой.
- Ой, прости, милый, - смеется она, а Шерлок небрежно отмахивается, даже не взглянув на нее.

Кому: [phone], [18:28]
[phone]
Джон сегодня не появлялся?

Глупо. Непростительно глупо.

От: [phone] [18:30]
Вчера вместе пили пиво.
Что ты натворил?

Кому: [phone] [18:31]
Допустил ошибку. Ты можешь
с ним связаться?

От: [phone] [18:34]
Нет, а что?

От: [phone] [18:35]
Оставил голосовое сообщение.
Где ты?

Кому: [phone] [18:36]
Возвращаюсь к Молли, что-то случилось?
Позвони мне, как только он ответит.

Кому: [phone] [18:37]
Пожалуйста, попробуй с ним
связаться.

От: [phone] [18:38]
Да. Ничего, будь осторожен.

От: [phone] [18:39]
Не отвечает. Мне стоит
волноваться?

Кому: [phone] [18:39]
Я волнуюсь.

Кому: [phone] [18:40]
Я всегда осторожен.

Повернув на Овингтон-стрит, Шерлок замечает стоящего на перекрестке Стэмфорда. Завидев его, Майк сжимает челюсть. Шерлок останавливается, перекладывает из руки в руку начинающие врезаться в ладони пакеты с покупками и ждет, пока тот подойдет ближе.
- Майк, - приветствует Шерлок.
- Шерлок, - отвечает он и поправляет очки на носу. Выглядит он нервным, смущенным.
- Он тебе перезвонил? - тихо спрашивает Шерлок.
- Давай поговорим об этом дома? - предлагает Стэмфорд. - Мне… Мне кажется, за мной следят.
Шерлок пожимает плечами; разумеется, за ним следят, Майкрофт не дурак.
- Ладно, - отвечает Шерлок и протягивает ему пакет. - Но ты поможешь мне с покупками.

@темы: переводы, рейтинг: nc-17, sherlock, sherlock bbc, фанфики, watson